txt: visavi
кесарю - кесарево,
косарю - острую косу.
ещё спину сутулую,
помутневший от зноя рассудок,
выжженое лицо,
коим больше на колхозных дискотеках он не покрасуется.
там раньше бабы плясали под "руки вверх",
пока он за компанию тащил "уазик" из кювета.
в волосах соломенных блядями гулял свистящий ветер,
самокрутка не доносила о том, что курение вредно
и что от него умирают,
даже не попав в тот ссаный рай,
о котором мужики вчера разболтали
по пьяне.
зарывшись в траве, пил молоко парное,
и параноил.
не поведя даже бровью.
там не слыхали о том голе марадонны.
если чего-то искали, то только на донышке.
счастье было - в девять открывался продуктовый,
и мелочь, как орден, сжималась в нищих ладонях.
месил кирзачами грязь,
гладил котёнка брошенного,
который от непонимания сдох.
план напиться сегодня накрылся любимой пиздой.
сбегал из гостей, надевая чужие галоши,
перепутав с угара обутки.
и не мог вывести вошь,
сами-знаете-откуда.
и псина, кою вырастил с щенка,
укусит, не узнав - как жена, ссучилась.
размеренно жуёт в стойле корова.
скоро наступит осень и потекут ручьи,
вместе с асбестоцементной кровлей.
бьёт гвозди спохмелья, руки трясутся,
молоток оставляет не то что б стигматы...
выпить - не с кем.
усы кусает иней.
запутавшись в соснах, сухой ветер свистнет,
вспорхнёт испуганный кулик, будто металлоломщик на стрёме.
и некому даже соврать о том, что всё заебись
и некому признаться в том, что всё хуёво.
и устала рука,
единственный зуб ломает литовка.
а где-то там
жена юбочку поправляет,
чужими руками искомканную.
и снова от стонов охрипнет.
по приходу уставится глазами - осколками
и скажет, как отрежет - "дыхни". txt: visavi
Caesar - Caesar,
Kosar - sharp scythe.
More hunched back,
clouded mind the heat,
scorched face,
whom He did not paint the discos on the collective.
there before the women danced to the "hands up"
while he was carrying for the company "UAZ" out of the ditch.
hair straw whores walked whistling wind,
hand-rolled cigarette is heard that smoking is harmful
and that die from it,
not even once in the pissing paradise
which men yesterday blabbed
drunk.
buried in the grass, drinking milk fresh,
and paranoia.
not even sweep eyebrow.
there have not heard about Gol Maradona.
if something is searched, it is only on the bottom.
happiness was - nine opened a grocery,
and fines, as the Order, shrank in poor hands.
kirzachah kneaded mud,
stroking a kitten abandoned,
who died from a misunderstanding.
Plan to drink now covered himself beloved by a pussy.
He ran away from the guests, wearing someone else's galoshes,
obutki confused with intoxication.
and I could not bring a louse,
you-know-where.
and dog, koyu grown from the puppy,
bite, not knowing - as a wife, ssuchilas.
steadily chewing cow in the stall.
soon there will come the autumn and will flow streams,
along with the asbestos roof.
spohmelya hits nails, hands are shaking,
Hammer reserves is not something that used the stigmata ...
drink - no one.
mustache biting frost.
entangled in the pines, dry wind whistles,
vsporhnёt scared sandpiper, if metallolomschik on the lookout.
and no one even lie about that all zaebis
and no one to admit that all the cocks.
and tired of the hand,
single tooth breaks Lithuanian.
and somewhere out there
wife adjusts her skirt,
proxy iskomkannuyu.
and again from the hoarse groans.
on arrival stare eyes - fragments
and say how cut off - "Dykhne". Смотрите также: | |
