дело в том, что мы идём от обратного.
нам бы радоваться как всем, но не тут-то было.
наши песни напоминают марши о лучшей жизни,
о том, как где-то хапнув до слёз чего-то светлого,
мы, пропуская это сквозь наши льды, таем сначала сами,
потом, если даст бог, топим всё вокруг и других.
мы тяжело вздыхаем вновь и смотрим в окно.
там всё как всегда: по серому фону размыто лицо человека.
ничто неспособно наполнить искренностью, утолить холод, отдать тепло.
мы обвиняем друг друга в этом.
каждый сантиметр обречен отмерять тяжелый взгляд
или каждый тяжелый взгляд обречен бросаться в этот сантиметр.
"мне плохо". "вокруг никого". "нам поможет самый простой допинг:
бутылка пива или дозняка, мобильный интернет, мифы".
добавляй к этому что хочешь;
любой, удобный для тебя телевизионный или радио канал,
на котором ты чувствуешь себя в безопасности;
паблик вконтакте! -- вымышленный визуальный ряд,
ведь там, за окном, опять, вся правда.
быть оторванным для никого.
кидаться этим в первого встречного. знаешь, а ты уверен,
что мне хорошо, когда я, закрывая одно окно, смотрю в другое?
испытываю на себе, нечто вроде -- скрытного человека зло;
а правда ли, что выход из дома -- выход и для меня, и для темени?
я вижу, как мог бы в лицах людей тонуть,
понимать их, и мысленно с ними здороваться.
вместо этого мы имеем ядовый впрыск, идейный кнут,
что обрызгивает мою голову, и, мне кажется, что это ответно.
так, я попадаю в декорации, где нет хороших знакомых.
"для меня радоваться, значит, проявлять сомнительную добродетель".
через октавы, которые вызывают у меня доверие
(а это все ваши песни)
я стряпаю комфортный мир лишь для себя, мир,
с которым я не могу поделиться.
там, где архитектура говорит не для меня,
я нахожу -- лучший рассказ. о себе. о том, что слышу:
тонкий эмоциональный план, но на котором так невыносимо трудно!
мне выходить в него — не кайф.
мне запираться в себе? не. ни круто.
пустое, размытое, серое утро намекает поплакать в notepad.
но в толк возьму. и всё, что есть во мне, я разобью
о тонкие мрамора крапинки!
пускай тепло в стороне покурит... нет. оно подо мной.
так, на ноги тепло непрерывно действует... да, но постой:
в декабре уже тонкий слой сеть разъединяет.
под ноги просится целое белое полотно,
на много километров вперед, так, что становиться постепенно
идти некуда, или по самым крайним, основным,
неотложным спешить, но — тепло уже не отвечает.
и мы боремся с этим, закутавшись давно в толстые стены,
непробиваемые даже для решительно настроенных,
верящих в добро (а их осталось не много),
для тех, кто подразумевал содеять лишь нечто искреннее —
а их осталось ещё меньше.
но, задуматься дав, пыль этих лестниц-лиц сползая,
незаметно создавала для меня языки,
на которых я, процарапав один только взгляд,
понимал каждое следующее его смещение;
каждый новый разрез в мышлении, что я видел,
наполнялся для меня неповторимым ритмом,
изящной силой искренне кричавших когда-то давно в поток,
но будучи, так и не услышанными,
брошенные, совершенно одни, те, что ещё недавно больше всего
хотели видеть в глазах понимание несущего искру,
говорящего на всех языках и красках, но так и не познавших себя;
тех, недугом внутри, чей самолет стабильно кренился,
и в итоге, попав под горячие ветры из расплавленных крыльев других,
тех, кто уже давно ни знают ни тепла матери, ни совета отца,
пропащими обломками их потерянных кораблей
в безответном, но гордом небе рвут фюзеляж на части,
что навсегда канув в тёмное лоно океана, пропадают из вида,
и зачастую недоступны самым тонко улавливаемым приборам,
которыми располагает старый художник, дабы распутать их души,
помочь им выбраться на берег осознанности,
испытав буйство красок, отречься от тьмы и выйти на свет. The fact that we go on to the contrary.
we would like to enjoy everything, but there it was.
our songs marches reminiscent of a better life,
how somewhere hapnuv to tears something light,
we are passing it through our ice Ty themselves first,
then, if God willing, we heat all around, and others.
We sighed heavily again and look out the window.
everything is as always on the gray background man's face blurry.
nothing is unable to fill the sincerity to satisfy the cold, gives off heat.
we blame each other in this.
every centimeter is doomed to measure hard look
or a hard look doomed to rush to the centimeter.
& quot; I feel bad & quot ;. & quot; nobody around & quot ;. & quot; will help us the most simple of doping:
bottle of beer or doznyaka, mobile Internet, myths & quot ;.
add to this what you want;
any convenient for you to TV or radio channel,
where you feel safe;
Public VKontakte! - Fictional visual range,
because there, outside the window, again, the whole truth.
be cut off for anybody.
throw it in the first comer. you know, and you're sure
I feel good when I'm closing one window looking into another?
experience for yourself, something like - concealed human evil;
Is it true that the way out of the house - a way for me and for the crown?
I see how he could be in the faces of people drowning,
understand them, and mentally shake hands with them.
Instead, we have poisonous injection, ideological whip,
that sprays my head, and I think it's a launch.
so I am in scenery, where there is no good friends.
& quot; for I rejoice, therefore, be dubious virtue & quot ;.
through the octaves that make me trust
(and this is all your songs)
I cooked a comfortable world for themselves, the world,
which I can not share.
where the architecture does not speak for me,
I find - the best story. About Me. that I hear:
subtle emotional plane, but which is so hard to bear!
I go into it - do not rush.
I locked myself in? no. anyway.
empty, fuzzy, gray morning hints cry in notepad.
but I take a good judge. and all that is in me, I'll break
subtle flecks of marble!
let the heat in the side ... not to smoke. it is beneath me.
so warm on your feet acts continuously ... Yes, but wait a minute:
in December, it has a thin layer of the network disconnects.
at his feet begging whole white canvas,
for many kilometers ahead, so that it becomes progressively
nowhere to go, or at the most extreme, most importantly,
urgent hurry, but - the heat is no longer responding.
and we struggle with it for a long time wrapped in thick walls,
impenetrable even for strongly inclined,
I believe in the good (and there are not many left)
for those who meant what he had done only something genuine -
and then there were even fewer.
but consider giving the dust of the stairs, people sliding,
It created for me imperceptibly languages
which I scratched with one look,
I understand each following his removal;
each new incision in the mindset that I've seen,
filled with unique rhythm for me,
graceful strength sincerely shouting once upon a time in the thread
but it is, and have not heard,
abandoned, all alone, those that until recently most
We like to see in the eyes of understanding supporting a spark
speaks in all languages and colors, but did not know himself;
those in affliction, whose plane stable heel
and eventually fell under the hot winds from molten wings others
those who have long been aware of any heat or mother or father of the Board,
Propane fragments of the lost ships
in unrequited, but proud sky tear apart the fuselage,
kanuv forever in the dark bosom of the ocean, lost sight of,
and often inaccessible most subtly catching device,
the disposal of the old artist, in order to unravel their souls,
to help them get ashore awareness
experienced a riot of colors, renounce darkness and come to light. Смотрите также: | |
