А мы с тобой уходили в другие миры,
доставая из нутра нашу вечность,
или я разрыдался в комнате весны вечной
от увечий по печени.
ноги уверенно идут под откос,
оставляя синяки на запястье,
я думал у меня так много времени
на то, чтобы не разжимать пальцы.
на то, чтобы не прощаться,
не оставаться, не улыбаться,
не наслаждаться, не радоваться,
не спать и не падать в грязь руками,
обволакивая твою талию.
на кроватях с мятными запахами
и сломанными глазами.
я хочу выколачивать гвоздями нашу любовь,
но подарю тебе пару гвоздик
и выцарапаю тебя на глазницах.
смой с себя все что не я, всё что не мы
под кислотным душем в его съёмной квартире,
шепчи моё имя каждый раз,
когда видишь себя в отражении
героинь в самых лучших книгах.
метко, так метко ножиком царапать веки
и губы прохожих, остерегая тебя от всех
весенними лужами,
мои лёгкие наполнены стужей,
и я тебя чувствую, так,
как должен чувствовать.
так, как я тебе был рад
на берегах, хватая за руку.
скоро по головам нам ударит
весенним градом,
мы потеряем сознание и упадём в ямы.
и я уверен, что сквозь время
на моих веках я тебя заново встречу,
такую верную и вечную жизнь
на поверхности узкой души
длинною одной спички.
и птички ищут любовь на спицах
колёс под риском смерти,
мы выйдем отсюда светлыми
и единственно правильно верными.
я держу тебя мысленно за руку,
как не смог бы другой
пропитаться тобой по самые кончики пальцев.
из моих лимфоузлов фонтанами льётся любовь,
на ножике расписана вся моя искренность.
я протыкаю тебя насквозь
ударами в печень,
любовь лечит людей
ножевыми увечьями.
