припев:
Волга идёт в разлив, плывут бабки.
Кто на косарей, затуго залезет в удавку.
Маменькины сынки стали мусорами.
По помятым мозгам пройдём утюгами.
По любимым тоска, боль у виска, слабому горе.
Галимо по ящику в новостях тараторят.
Дым столбом кружит, куча кофейных кружек,
Телефон трещит, видать, пока кому-то нужен.
Под ногами битая посуда - был скандал.
Достал плюс недостатков груда, устал.
Акулам корм коли на море шторм. В гости
Вчера пацаны приходили, играли в кости.
Для них по жизни бег давно сменил ходьбу,
И суета - это шанс одурачить судьбу.
Деньги летят в трубу, пацан, давай взвесим
Шансы свалить с района, хотя б на месяц.
У многих руки в говне, а думают, что в золоте.
Мои пацаны утонули в хмеле и солоде,
Да и я не ангел, давно не те крылья,
Но кто бог, когда глотаю пыль я?
припев:
Волга идёт в разлив, плывут бабки.
Кто на косарей, затуго залезет в удавку.
Маменькины сынки стали мусорами.
По помятым мозгам пройдём утюгами.
Водка идёт в разлив, плывут бабки.
Кто на косарей, затуго залезет в удавку.
Маменькины сынки стали мусорами.
По помятым мозгам пройдём утюгами.
По любимым тоска, боль у виска.
Я где-то меж стаканом виски и попыткой сна.
Или так действует весна?
Или просто дома потолок стал низко?
Песка в глаза насыпали будто.
Я сливаюсь отсюда, от каждодневного блюда.
Через минуту посадка на рейс,
Где я опять могу начать всё с нуля пока есть сила.
Бесила бы эта трясина.
А таких, как я, привлекала всегда же красиво.
Вникала, в жизнь не втыкала, как в горло вилы,
И уходила, где льётся текила.
Тем временем дружками стали друзья, дружки - знакомыми.
Подружки чьими-то жёнами. Временно.
Ты во мне так нельзя быть уверенным.
Не судите предвзято, я здесь транзитом.
Моя Самара уже давно не городок.
Вернуться лет на пять назад хоть бы на часок.
Дружок с армейки пишет: «От бабы писем нет»,
Но я-то знаю - новый хахаль у неё, старый сюжет.
На районе всё те же лавки, те же лица.
Бывает, с кем-то иногда придётся раскуриться.
И все мечтают: будет золото, будет ***.
Сгоряча признают пацанчики богача.
Будни наступают на пятки рано с утра.
Для таких, как мы, работа, как для пса конура.
По вечеру назад в трави-вали мимо бутиков.
Давки в толкотне полного смеха и криков.
Я вернусь домой, как сотни Магелланов,
Которые достигли цели долгожданной.
Район - дыра, а хата - кантейка,
Судьба - индейка, а жизнь - злодейка, сын.
припев:
Волга идёт в разлив, плывут бабки.
Кто на косарей, затуго залезет в удавку.
Маменькины сынки стали мусорами.
По помятым мозгам пройдём утюгами.
Водка идёт в разлив, плывут бабки.
Кто на косарей, затуго залезет в удавку.
Маменькины сынки стали мусорами.
По помятым мозгам пройдём утюгами. Chorus:
Volga goes to the spill, floating grandmother.
Who mowers, zatugo climb in a stranglehold.
Sissy steel rubbish.
By battered brain Let's go irons.
According favorite anguish, pain in the temple, weak grief.
Galimov on TV in the news chatter.
A pillar of smoke circling, a lot of coffee mugs,
Phone bursting, you see, until someone needs.
Underfoot broken dishes - there was a scandal.
He took advantage shortcomings pile tired.
Sharks feed if the sea storm. On a visit
Yesterday, the boys came, played dice.
For them, life on the run for a long time was replaced by walking,
And vanity - it's a chance to fool fate.
Money fly into the pipe, kid, let's weigh
Chances fell from the district, although used for a month.
Many hands into shit and think in gold.
My boys drowned in the hops and malt,
Yes, and I'm not an angel, had not those wings
But who is God when I swallow the dust?
Chorus:
Volga goes to the spill, floating grandmother.
Who mowers, zatugo climb in a stranglehold.
Sissy steel rubbish.
By battered brain Let's go irons.
Vodka goes to the spill, floating grandmother.
Who mowers, zatugo climb in a stranglehold.
Sissy steel rubbish.
By battered brain Let's go irons.
According favorite anguish, pain at the temple.
I'm somewhere between a glass of whiskey and trying to sleep.
Or act as spring?
Or just the house roof became low?
Poured the sand into the eyes though.
I merge here, from everyday meals.
A minute later landing on the flight,
Where I can start again from scratch as there is power.
Infuriated to this quagmire.
And like me, it has always attracted as beautiful.
Take heed, do not stick to life as the pitchfork in his throat,
And care, which pours tequila.
Meanwhile cronies became friends, pals - friends.
Girlfriends someone's wives. Temporarily.
You are in me because you can not be sure.
Judge not biased, I'm here in transit.
My Samara no longer a small town.
Back about five years ago, if only for an hour.
Pal with armeyki writes: "From letters to the women there"
But I know - a new fancy man in her old story.
In the district are the same shops, the same faces.
Often, someone will have to smoke sometimes.
And dream of gold will be ***.
Rashly admit patsanchiki wealthy.
Everyday life on the heels early in the morning.
For people like us, work for a dog kennel.
In the evening back to the grass-Wali past boutiques.
Hustle bustle in full of laughter and screams.
I will return home as hundreds of Magellan,
Who have reached a long-awaited goal.
Neighborhood - hole and hut - kanteyka,
Fate - turkey, and life - the villain, son.
Chorus:
Volga goes to the spill, floating grandmother.
Who mowers, zatugo climb in a stranglehold.
Sissy steel rubbish.
By battered brain Let's go irons.
Vodka goes to the spill, floating grandmother.
Who mowers, zatugo climb in a stranglehold.
Sissy steel rubbish.
By battered brain Let's go irons. Смотрите также: | |
