Вечерний сон под утренней газетой,
Вечерний фрак, ни разу не надетый.
Вечерние с женою перебранки.
Так и проходят вечера
В микрорайоне Хутора,
Что в самом центре города Диканьки.
Полночный гимн, торжественно пропетый.
Постельный мир, ночная сигарета.
Погашен свет в мозгу окостенелом.
Открыта дверь закрытых век -
И совершается побег,
Побег всего за час перед расстрелом.
О, ужас, бывший господин!
Еще один
Твой верный раб плюет на карабин.
И неприкаянность ему
Сквозь тьму
Покажет дикой воли кутерьму.
Опять жена. А мог бы не вернуться!
С утра - синдром похмелья революций.
Но нерушим порядок заведенный:
Помыть-побрить, поесть-попить
И на завод - деталь пилить.
И так пилить навек приговоренный.
Доходит отощавшее сознанье
В знакомое со школы состоянье:
Учитель ждет ответа, в чем вопрос-то?
Так просто жить,
Так просто пить,
Так просто в землю уходить.
Но угадать "к чему это?" непросто.
- Куда? Куда меня несут?
Я тут
Уже привык! Оставьте, бросьте свои шут..
- Смотри, землянин, вот Земля твоя,
А у того костра - твои друзья.
В Диканьках наступило воскресенье.
Ушли к чертям тарелки-привиденья.
В пустыне бродит беспризорный ветер,
Теряет страхи и стихи
В потьмах оазисов сухих.
В углу паяльник греет, но не светит.
Паяльник - это честный муж по сути.
А дрель - супруга, верная посуде.
Они листают годы, как страницы.
Не спать - стирать! Паять - не спать!
Приборы на ночь выключать!
И не забыть наутро подключиться.
Встает над миром тишина.
У сна
Такая искренность, такая глубина.
И в этой тьме, быть может, будет свет,
Или ответ,
Или совет,
Или завет.
(слова и музыка Константина Заречнева)
