Пятница, вечерний полумрак.
На улице ноябрь, черт его побери,
И кажется, каждый бродяга, каждый дурак,
Нищий, пустой прохожий, тот в метро чудак,
Духовно богаче и счастливее есть, чем ты.
Телефон дрожит от вибрации.
Смотрит на него, устало, измученно, тяжело.
Вызов от кого-то входящий.
– Алло.
И голос такой знакомый, бодрящий.
И близкий, как когда-то давно:
– Привет. Это я. Узнала?
Уже поздно.. Не разбудил?
Допив вино из своего бокала,
Она что-то ему отвечала, прибавляя:
– Ну, говори, чего ты звонил?
– Как дела твои? Жизнь? Работа?
– Ничего. Все своим чередом.
– Может, встретимся? Завтра суббота.
– Нет, ты знаешь. Прости. Но лучше давай потом.
И почти сорвался с губ его вопрос
Горький, обездоленный и немой:
– А кому так лучше? Мне не лучше и тебе, я знаю, не лучше.
Так кому и зачем мы врем?
А на деле (виноват уж точно, ноябрь: безлюдный, глухой и сырой) :
– Ты слышала, вышел новый альбом … ?
– Да, я слышала, на концерте была, но он раньше был круче.
– С кем была ты ?
– С подругой Олей, вдвоем.
И еще пара фраз каких-то
Общих, о погоде, например, за окном,
Все смешают в одну палитру,
Все, что есть и будет потом.
– Ну, тогда я пойду, ты слышишь?
Там за мною заехал друг…
– Стой. Отчего ты так часто дышишь?
Словно в голосе спрятан испуг.
– Это… Нет, тороплюсь я просто.
И улыбкой скрывая боль:
– Нужно очень много еще успеть, вот сейчас мы поедем в бар.
Она желает, что закончился в доме весь алкоголь,
И ей кажется, что на свете до нее еще никто никогда вот так не страдал.
– Кстати, на часах ровно полночь, сошлись стрелочки в ноль.
– Ты желание загадал?
– Нет, конечно. Все небылицы.
Может, все таки свидимся? Ну, потом?
– Ты же в бар. А я еду в Ниццу.
Завтра вечером, с женихом.
– Замуж выходишь? Серьезно?
– Да.
– Стой, погоди.
– Я пойду, извини, уже поздно.
И только эхом стучит в груди:
«Я не знаю, что впереди.
Я не знаю, как жить, не зная твоих рук касаний, запаха кожи и вкуса губ,
Я пыталась, честно пыталась забыть обо всем, посетила кучу свиданий,
Но все одно: этот пуст, там богатый папа и сын его, наверное, оттого местами ужасно глуп;
А последний был со мной непростительно и безбожно груб.
Я устала. Скитаться все рядом до около счастья,
И искать замену тебе ежесекундно и ежечасно.
И если ты скажешь, что это удел слабых, ты будешь прав
Но ты не скажешь, если узнаешь, как я
С ума сходила потом от всего, все проклинав,
Навсегда любимой и любящей так и не став,
Объясниться во всем опоздав,
А в итоге, эту игру в «независимых и сильных» в конец проиграв,
И весь разгром для себя осознав.
Все фиаско.»
И пусть он еле держит еще телефон в руке.
Голос его прерывает хаотичные мысли в ее голове,
Рвет молчание, хоть и сложно,
– А спросить еще можно?
– Да.
– Просто, пойми, я не верю словам…
– Ты не верь, а прими все как должное.
– Это точно?
– Да.
– Я желаю лишь счастья вам!
И звонок оборвался. Громко, резко, построчно
Пошли гудки.
А потом сплошная и вопиющая, кровь сосущая тишина.
И мысли сделались так невозможно неясны и коротки.
«Я совсем одна. Никому не ребенок, не друг,
не любимая,
не жена.»
Если б знала она, что не ждет его друг
И гулять он собрался один –
Оттого и застыл в дыханье испуг, –
Что быть порознь уже не хватает сил;
Если б знал он: есть где то во Франции Ницца,
Но ей ни сегодня, ни завтра – вообще не надо туда.
И, конечно, все ложь про жениться,
Это вечно глупая в гордость игра.
Что мешало сказать ей «да»?
А ему признаться во всем наболевшем?
Страх.
Но если б знали они без лести,
Как сердца разбивают друг другу в крах,
И что души изранены, все в дырах,
И что «я хочу с тобою снова быть вместе»
Было мыслью обоих при полуночи на часах.
Они б точно вспомнили обо всем прошедшем,
О том чувстве, в них обоих приют нашедшем,
Ч Friday evening twilight.
On the street in November, damn him,
And it seems every vagrant, each fool
The beggar, empty passer-by in the metro eccentric,
Spiritually richer and happier there than you.
Phone trembles from vibration.
She looks at him, tired, exhausted, hard.
The call from someone entering.
- Hello.
And the voice is so familiar, invigorating.
And friends, as once upon a time:
- Hi. It's me. I learned?
It's too late .. I do not wake you?
Having drunk the wine from his glass,
It is something he answered, adding:
- Well, tell me, what are you called?
- How are you? A life? Job?
- Nothing. All the usual.
- Can meet? Tomorrow is Saturday.
- No, you know. Sorry. But better to give then.
And almost fell from the lips of his question
Gorky, destitute and dumb:
- And who's better? I'm not better than you, and I know no better.
So who and what we have the time?
But in reality (certainly to blame, November: deserted, dull and wet):
- Did you hear a new album ...?
- Yes, I heard the concert was, but he had been steeper.
- Who were you?
- With her friend Olga, together.
And a couple of phrases some
General, about the weather, for example, outside the window,
All mixed into one palette,
All that is and will be later.
- Well, then I'll go, you hear?
I stopped there for one ...
- Wait. Why do you breathe so often?
Like a hidden fear in his voice.
- It's ... No, I'm just in a hurry.
And a smile to hide the pain:
- We need a lot more in time, and now we go to the bar.
She wishes that ended in the house all the alcohol,
And it seems that in the world before it even no one has ever suffered like this.
- By the way, exactly midnight on the clock, arrows converged to zero.
- Do you wish to put forth?
- No of course. All fiction.
Maybe still see each other? Well, then?
- You're in a bar. And I'm going to Nice.
Tomorrow night, the groom.
- To get married? Really?
- Yes.
- Wait, wait.
- I'm going, I'm sorry, it's late.
And only knocking echoes in my chest:
"I do not know what lies ahead.
I do not know how to live without knowing your hands touch, smell and taste the skin of the lips,
I tried, honestly tried to forget about everything, visited a bunch of dates,
But one thing that is empty, there is a rich dad and his son, probably because sometimes terribly stupid;
And the last one was with me outrageously rude and inexcusable.
I'm tired. Wandered about all close to happiness,
And look for a replacement to you every moment and every hour.
And if you say that it is for the weak, you'll rights
But you can not say, if you knew how I
Then go crazy with all all the curses,
Forever loved and loving and not becoming,
Explain throughout late,
But in the end, this game in the "independent and strong" in the end lost,
The whole debacle for himself realized.
All fiasco. "
And let it barely holds another phone in his hand.
His voice breaks the chaotic thoughts in her head,
Tears silent, though difficult,
- And you can still ask?
- Yes.
- Just try to understand, I do not believe the words ...
- Do not believe and accept everything for granted.
- That's for sure?
- Yes.
- I wish only happiness to you!
And the call broke. Loud, sharp, line by line
Send beeps.
And then continuous and blatant, blood sucking silence.
And the idea to do so can not be vague and short.
"I am all alone. No one is a child, not a friend,
I do not like
not his wife. "
If only she knew that no one was waiting for him
And he was going to walk alone -
That's why breath froze in fright -
That being apart is not strong enough;
If he knew: there are somewhere in France, Nice,
But it either today or tomorrow - do not have to go there.
And, of course, lies about marriage,
It is always a silly pride in the game.
Why did not she say "yes"?
And he confess all their everyday?
Fear.
But if they knew without flattery,
How to break the hearts of each other in the crash,
And that soul wounded, all in holes,
And that "I want to be with you once again to be together"
It was thought both at midnight on the clock.
They used exactly remember all the past,
On that sense, both of them in a shelter who had found,
B Смотрите также: | |
