Я люблю женщин.
Люблю их запах, их тела, их движения.
Я люблю любить женщин,
Но когда я был ещё молодым сопляком,
Помню у меня была девушка.
Очень хорошо её запомнил по нескольким причинам:
Она не была красавицей,
И ноги у неё не росли от ушей.
Она была моложе меня на шесть лет.
Мне тогда было двадцать два,
А ей, как следствие, шестнадцать.
Она жила с бабушкой, родителей у неё не было.
И она была той,
Которую многие могли использовать.
В том числе и я.
Но бедняжка верила в мир во всём мире,
Поэтому когда мы познакомились,
Я стал её первым мужчиной.
Она была наивной молодой девчонкой,
Симпатичной и немного скромная.
Она жила у меня, отпрашиваясь у своей бабушки.
Я стал считать себя её отцом.
Я хотел защитить её,
Преградить от трудностей мира,
Но никогда не говорил ей об этом.
А если и говорил, то она дулась и обижалась,
А потом сама же бегала и извинялась.
Я никогда не воспринимал её всерьёз.
Она была малышкой для меня,
Но, как ни крути, секс был.
Она казалась мне такой молодой и непорочной,
Что я боялся порой целовать её.
Она была хороша.
Всегда.
Но я никогда не давал себе слова быть однолюбом.
Я спал со многими женщинами,
Даже кода меня ждала моя малышка.
Она знала об этом.
Знала и всегда молчала.
У неё была чистая любовь,
А я использовал её, как тело,
Которому я мог отдаться.
Я сам не понимаю, почему любил её плечи.
Мы гуляли по парку, я обнимал её за плечи,
И она просила смотреть ей в глаза.
Просила не лгать, просила любить вечно,
Дарить себя и своё тепло.
Просила того, чего я не слышал.
Я соглашался, кивал головой, обнимал её за плечи.
По её щёкам текли слёзы,
И у меня появлялось отвращение к самому себе.
Я считал себя жалким, а её жалкой.
С тех пор я запомнил её плечи.
Так прошло полтора года.
Она жила со мной, а я с ней.
Она любила меня, а я никогда не говорил ей этого.
Я не любил её.
Я любил её плечи.
Любил её физически в любых позах,
Но я никогда не говорил ей о чувствах.
Потому что их не было.
Я спал с разными женщинами:
Молодыми, зрелыми, старыми, богатыми,
Бедными, умными и глупыми.
А она жила со мной.
После этих полутора лет я привязался к ней,
Как Тузик к Бобику,
А она всё видела, чувствовала, понимала.
Я нашёл её в ванной.
В луже крови на кафельном полу.
Она лежала неподвижно, в скрюченной позе.
На её левом запястье был порез,
А рядом лежала моя бритва.
Я поднял её, приложил к себе,
Как грудного ребёнка,
Обнял и заревел.
Впервые в жизни я ревел навзрыд.
Из меня выходила вся дурь и дерьмо,
Которое накопилось за эти годы.
Мои слёзы капали ей на плечи,
А её зелёные глаза
Теперь были под тяжёлыми веками.
Я ревел, как мальчик и бился головой об стену,
Я рвал на себе волосы и кусал локти.
А она лежала рядом со мной и молчала.
Я не любил её.
Но если я её не любил, то почему,
Ни одна женщина в мире,
Мне не может заменить этих плеч?
Этих губ, этих зелёных глаз?
И если я не любил её, то почему,
Уже пятый год подряд я храню её вещи,
Обувь и зубную щётку?
Я не любил её, я её использовал.
А она каждый день.
Каждый божий день мне прощала.
Я был уверен, что буду встречен улыбкой.
Её улыбкой.
Но теперь ни одна женщина в мире,
Не способна заменить мне этих плеч.
Я не любил её? I love women.
I love their smell, their bodies, their movements.
I love to love women,
But when I was a young jerk,
I remember I was a girl.
It is well to remember it for several reasons:
She was not beautiful,
And her legs did not grow from the ears.
She was younger than me by six years.
I was only twenty-two,
And she, as a result, sixteen.
She lived with her grandmother, her parents were not.
And she was the one,
Which many could use.
Including me.
But poor he believed in world peace,
So when we met,
I became her first lover.
It was a naive young girl,
Pretty and a bit modest.
She lived with me, otprashivayas her grandmother.
I began to consider myself her father.
I wanted to protect her,
Hedges of the difficulties of the world,
But I never told her about it.
And if they say, she pouted and took offense,
And then she herself ran and apologized.
I never took it seriously.
She was my baby,
But, anyway, the sex was.
She seemed so young and chaste,
I was afraid at times to kiss her.
She was good.
Always.
But I never gave my words to be a one-woman man.
I slept with many women,
Even code waiting for me my baby.
She knew about it.
I knew and kept silent.
She was pure love,
I used it as a body,
I could give.
I myself do not understand why he loved her shoulders.
We walked through the park, I hugged her shoulders,
And she asked to look into her eyes.
She asked not to lie, asked to love forever,
Give yourself and your warmth.
She asked what I did not hear.
I agreed, nodding his head, held her by the shoulders.
In her schёkam tears flowed,
And I have an aversion to himself.
I felt miserable, and her miserable.
Since then, I remembered her shoulders.
So it took one and a half years.
She lived with me and I with her.
She loved me, and I never told her that.
I did not like it.
I loved her shoulders.
He loved her physically in any positions,
But I never told her about the feelings.
Because they were not.
I slept with different women:
Young, mature, old, rich,
Poor, clever and stupid.
And she lived with me.
After these one and a half years, I have become attached to it,
How to Tuzik Bobik,
And she's seen, felt, understood.
I found her in the bathroom.
In a pool of blood on the tile floor.
She lay motionless, in the gnarled pose.
On her left wrist was cut,
And next to lay my razor.
I picked it up, put it to himself,
As of infants,
He embraced and roared.
For the first time in my life I roared violently.
Because I came out all the crap and shit,
Which have accumulated over the years.
My tears dripping on her shoulders,
And her green eyes
Now, it was under heavy eyelids.
I roared like a boy and hitting his head against the wall,
I tore his hair and biting his elbows.
And she was lying next to me and said nothing.
I did not like it.
But if I did not like it, why,
No woman in the world,
I can not replace these shoulders?
Those lips, those green eyes?
And if I did not like it, why,
For the fifth year in a row I keep her things,
Shoes and a toothbrush?
I did not like it, I used it.
And it every day.
Every day I say goodbye.
I was sure that I would be greeted with a smile.
Her smile.
But now, no woman in the world,
I can not replace those shoulders.
I do not love her? Смотрите также: | |
