Зажми мне рот чем-нибудь, ну же, давай, перекрой, выломай крик от гортани до сгиба сухого бедра, пусть и так не пропускает ни звука простоватый и грубый крой, розовый край моего капризного рта, вылей мой голос из позвоночника телефонной трубки, и чтобы не спрашивали обо мне потом – притворись глухим, в темноте подъезда не успевшие обнять руки, пропущенные мимо вызовы, не случившиеся стихи, раскатистое эхо над сутулыми городскими барами, дотрагиваюсь и чувствую пульс железной щеки трамвая, ну, привет. я раньше не писала для тебя писем, когда еще просыпалась улыбающаяся, живая, сложным людям,по-моему,очень нужны простые и все банальное – не раз написанное на бордюре, поребрике, парапете – типа пить из одной чашки,раздеваться медленно,постранично,писать свое имя на твоей сигарете – и не тлеть,понимаешь,не оставаться без электричества.без денег,без смысла шатаясь в минус тринадцать, стать впадинкой легких твоих, выемкой неба и хотеть остаться,хотеть остаться, а потом посреди изувеченной каблуками улицы, посреди по-нежному заплаканного лица останавливаешься поправить волосы и сквозь зубы решаешь жить до конца
октября, и после вроде ровно и хорошо. Утро. Лекция.
А в голове ты приставляешь ладонь к моему мягкому рту,
еще звонишь и еще пытаешься обещать
не растягиваться на полшва по всему животу.
в этом городе, сколько бы ни было тысяч лиц, переулков под горло, названий газет и толкнувших плеч,«Ты» надрывает облезлое сердце страниц, а мама все просит и просит себя беречь, а я так же не слышу сквозь осень, входя с обесцвеченными плечами, выстилая, стылая, худенькая, головной болью себе виски, смеюсь и смотрю в глаза, считаю, сколько там, чтобы не откачали… лежу, раздетая детски так, развороченная на куски, прокусываю – и половодье, запрокидываю голову, как будто меня еще кто-нибудь сможет услышать. И это уже ноябрь. И это уже девятнадцатый. Девятнадцатый. Холёный, крашеный в блонд, разлюбивший.и вообще, давай же, ладонью к самому рту, или до автово будет слышно тупую грусть, мою алкогольно-вульгарную, тяжеленную пустоту, которую потом кто-то в плеер и наизусть. Clamp my mouth something , come on , come on, blocked, broken out a cry from the pharynx to the fold dry hips , even so do not miss a sound rustic and rough cut, pink edge of my naughty mouth, pour out my voice from the spine of the handset , and not to ask me then - pretend deaf in the dark entrance did not have time to hug his hands , missed calls by not happen poems , rolling echo hunched over the city bars, touch or feel the pulse of iron cheeks tram , well , hello . I had not written letters to you , even when woke up smiling , lively, sophisticated people , in my opinion , is very simple and need all the banal - not just written on the curb , curbs , parapets - like drinking from the same cup , undress slowly , page by page , write your name on your cigarette - and not smolder , you know , do not stay without elektrichestva.bez money without meaning staggering minus thirteen become hollow light thy recess sky and want to stay, want to stay , and then in the middle of the street mutilated heels in the middle in a gentle tear-stained faces you stop to fix her hair and decides to live through his teeth to the end
October and after the kind of smooth and good. Morning. Lecture.
And in my head you puts his hand to my mouth soft ,
still ringing and still trying to promise
Do not stretch to polshva around the abdomen .
in this town, no matter how many thousands of people lanes under the throat , and the names of the newspapers had driven his shoulders, "You" bursting heart shabby pages , and my mother all requests and requests to protect myself , but I just can not hear through the fall , coming from discolored shoulders, paving , Icy , thin, headache itself whiskey, laugh and look into your eyes, think how much there is to not pumped ... I lay, naked child so mangled to bits , bites through - and floods , throws his head back , as if I were still someone will be able to hear. And it's already November . And this is the nineteenth . Nineteenth . Holёny , painted in the blonde , razlyubivshiy.i in general, come on, hand to mouth himself , or to be heard Avtovo dull sadness, my alcohol- vulgar , the heavy void that then someone in the player and heart. Смотрите также: | |
