Я рос один, только «Два капитана», «Три мушкетера»,
«Четыре танкиста» делали картину путевой
Мне было пять, я гадкий лебединый утенок,
От шести до семи я возненавидел учебу,
На колесе восьмерка, во дворе спалили "девятку"
«Девять с половиной недель» все объяснили мне внятно
Досчитал до десяти - нахуй прятки
Каждую осень одиннадцатого пускал в дом напротив бумажный самолетик
Говорят ты ободрал двенадцать колен, чтобы взобраться наверх,
Я "Пятницу тринадцать" смотрел, потом эмиграция, плен,
Меня в нем носит и носит, в 14 ощущал себя на 88.
Хотя я сбился, номера в мобиле визжат,
38 попугаев, 44 чижа, кому 1001 ночь с тобой, а мне ни одной,
Привет на дно, 20000 лье под водой
Эти цифры и цвета - тысячи цитат, визы, паспорта
все растворится без следа,
И все что испытал: все лица и скитания, блеск и нищета,
сохранится лишь в моих текстах.
Я был зеленым, когда черным налом звались наличные,
Когда Белый дом был то желтым, то красно-коричневым,
Бумер - черным, Саня - Белым и желтою - пресса,
Когда "Мегаполис экспресс" писал про черные мессы,
Когда пиджак должен был быть малиновым,
А я бредил белым солнцем в пустыне,
И желтою субмариною покинул дом,
Был что то сделать бессилен,
И каждый Красный день календаря иссера был синим,
Зеленый змий и красный глаз от purple eyes,
Мне 26, еще один год, и я Курт Кобейн,
И я столько дней был белой вороной, прохожим средь
Голубой крови, белой кости, золотой молодежи
И вот я, не желторотый, но лет мало еще,
Не чернорабочий, но и не белый воротничок,
Но мой мир серый, ведь не в моей постели она,
Привет со дна, где нет места пастельным тонам I grew up alone, only "Two Captains" , "The Three Musketeers "
" Four tanker " made a picture track
I was five , I was the ugly duckling swan ,
From six to seven I hated school,
Eight on the wheel , in the yard burned & quot; nine & quot;
" Nine and a half weeks," explained everything to me clearly
Counted to ten - fuck hide and seek
Every autumn blew in the eleventh house opposite a paper airplane
They say you scraped the twelve tribes , to climb up
I & quot; Thursday thirteen & quot; looked, then emigration, captured,
Me it is , and is in the 14 to 88 felt .
Although I lost , numbers in Mobile squeal
38 parrots , 44 Siskin , who in 1001 a night with you , but I is not one
Hello to the bottom, 20,000 Leagues Under the Sea
These numbers and colors - thousands of citations, visas, passports
all dissolved without a trace,
And all that I experienced all of the face and wandering, brilliance and poverty,
remain only in my texts .
I was green when the black cash were called cash
When the White House was a yellow , then red-brown ,
Boomer - black , Sanya - white and yellow - the press,
When the & quot; Megapolis Express & quot; wrote about the black masses ,
When the jacket was supposed to be raspberry ,
I raved white sun in the desert ,
And the Yellow Submarine out of the house ,
Was powerless to do something ,
And each red day on the calendar Isser was blue ,
Drunkenness and red eyes from purple eyes,
I'm 26 , one more year , and I'm Kurt Cobain ,
And I have so many days was the black sheep , passers-by in broad
Blue blood , bone white , golden youth
And here I am , not inexperienced , but years of little else
Not a laborer , but not white collar,
But my world is gray , it's not in my bed she
Hello from the bottom , where there is no place pastel tones Смотрите также: | |
