Над тюрьмою полночь, вся чернее сажи, юную Катюшу обвинили в краже.
Опер на допросе смотрит мутновато, а девчушка плачет, я не виновата.
Просто шла я мимо, а другие крали, через час из дома вы меня забрали.
Опер угрожает, сознавайся сучка, мне от прокурора не по масти взбучка
Катя, Катенька, Катюша, сердце рвется из груди Слезы льются слёзы душат, что там будет в впереди
.
Катя, Катенька, Катюша В решке ночь при фонарях, здесь у каждой , стенки уши и глазочек на дверях.
В камеру соседкам, скромная удача. Новенькой из дома утром передача.
Там нарядный шарфик, пахнущий духами. Сладости и фрукты, книжка со стихами.
Катя всё отдала, Ольке Ирке Ленке, и легла на шконку, отвернулась к стенке.
Не нужны стихи ей, Блока или Фета, и не лезет в горло мамина конфета.
Катя, Катенька, Катюша, сердце рвется из груди Слезы льются слёзы душат, что там будет в впереди
Катя, Катенька, Катюша, сердце рвется из груди Слезы льются слёзы душат, что там будет в впереди .
Катя, Катенька, Катюша наберись терпенья в прок, Лучше опера не слушай, пусть его рассудит Бог.
Девушки под вечер, задремали тихо. Только где-то рядом ходит, бродит лихо.
На глухом рассвете, словно всем в дорогу. Камера проснулась, чувствуя тревогу.
Ленка, как шальная, в двери застучалась. Катя на решетке медленно качалась.
Будто застыдившись, свесила головку. Шарфик заменил ей смертную верёвку.
Катя, Катенька, Катюша, сердце замерло в груди, слёзы больше уж не душат, сумрак вечный впереди. Катя, Катенька, Катюша В решке ночь при фонарях, тут у каждой , стенки уши и глазочек на дверях. The prisons midnight, all black soot young Katyusha accused of stealing.
Oper interrogation looks unclear, but the little girl was crying, I was not guilty.
I just walked by, while others steal an hour from home you get me.
Oper threatens made aware of a bitch, I'm the prosecutor not suit earful
Katya, Katya, Katya, my heart is torn from the breast of tears poured tears stifle that there will be in front
.
Katya, Katya, Katya In Reschke lanterns at night here each, walls and the ears glazochek door.
The camera neighbors, a modest success. A brand new home in the morning broadcast.
There's a smart scarf, smelling of perfume. Sweets and fruits, the book of poems.
Katia gave everything, Olka Irke Lenke, and lay down on the bunk, turned to the wall.
No need for her poetry, block or feta, and will not go into the throat of my mother's candy.
Katya, Katya, Katya, my heart is torn from the breast of tears poured tears stifle that there will be in front
Katya, Katya, Katya, my heart is torn from the breast of tears poured tears stifle that there will be in the front.
Katya, Katya, Katya patience in proc, better not listen to opera, let God judge him.
Girls in the evening, slumbered quietly. Just somewhere near walks, wandering smartly.
At dawn the deep, like everything in the way. Camera woke up feeling anxiety.
Lenka like crazy, pounding on the door. Kate rocked slowly on the grill.
As if ashamed, dangling head. Scarves replaced her death rope.
Katya, Katya, Katya, my heart sank in my chest, tears more than I do not suffocate, the eternal gloom ahead. Katya, Katya, Katya In Reschke lanterns at night, then each, walls and the ears glazochek door. Смотрите также: | |
