Там у соседа пир горой, и гость солидный, налитой
Ну, а хозяйка - хвост трубой - идет к подвалам.
В замок врезаются ключи, и вынимаются харчи,
И с тягой ладится в печи, и с поддувалом.
А у меня сплошные передряги.
То в огороде недород, то скот падет,
То печь чадит от нехорошей тяги,
А то щеку на сторону ведет.
Там у соседей мясо в щах, на всю деревню хруст в хрящах,
И дочь-невеста вся в прыщах - дозрела, значит.
Смотрины, стало быть у них. На сто рублей гостей одних.
И даже тощенький жених поет и скачет.
А у меня цепные псы взбесились,
Средь ночи с лая перешли на вой,
И на ногах моих мозоли прохудились
От топотни по комнате пустой.
Ох, у соседей быстро пьют! А что не пить, когда дают?
А что не петь, когда уют и не накладно.
А тут - и баба на сносях, гусей некормленных косяк.
Но дело даже не в гусях, а все неладно.
Тут у меня постены появились.
Я их гоню и так, и сяк, они - опять.
Да в неудобном месте чирей вылез.
Пора пахать, а тут ни сесть, ни встать.
Сосед маленочка прислал. Он от щедрот меня позвал.
Ну, я, понятно, отказал, а он сначала.
Должно, литровую огрел, ну, и конечно, подобрел.
И я пошел. Попил, поел - не полегчало.
И посредине этого разгула
Я прошептал на ухо жениху...
И жениха, как будто ветром сдуло.
Невеста вся рыдает наверху.
Сосед орет, что он - народ, что основной закон блюдет,
Мол, кто не ест, тот и не пьет, и выпил, кстати.
Все сразу повскакали с мест, но тут малец с поправкой влез:
- Кто не работает - не ест, ты спутал, батя.
А я сидел с засаленною трешкой,
Чтоб завтра гнать похмелие мое,
В обнимочку с обшарпанной гармошкой,
Меня и пригласили за нее.
Сосед другую литру съел и осовел, и обсовел.
Он захотел, чтоб я попел,- зря что ль поили?
Меня схватили за бока два здоровенных мужика:
- Играй, говорят, паскуда! Пой, пока не удавили!
Уже дошло веселие до точки,
Невесту гости тискают тайком.
И я запел про светлые денечки,
Когда служил на почте ямщиком.
Потом у них была уха и заливные потроха,
Потом поймали жениха и долго били.
Потом пошли плясать в избе, потом дрались не по злобе
И все хорошее в себе доистребили.
А я стонал в углу болотной выпью,
Набычась, а потом и подбочась.
И думал я:- ну, с кем я завтра выпью
Из тех, с которыми я пью сейчас?
Наутро там всегда покой и хлебный мякиш за щекой,
И без похмелья перепой, еды навалом.
Никто не лается в сердцах, собачка мается в сенцах,
И печка в синих изразцах и с поддувалом.
А у меня и в ясную погоду
Хмарь на душе, которая горит.
Хлебаю я колодезную воду,
Чиню гармошку, а жена корит. There neighbor feast and guest solid, poured
Well, the hostess - tail pipe - goes to the basement.
The crash lock keys are removed and the grub,
And with traction going well in the oven, and podduvalom.
And I have a solid woes.
That crop failure in the garden, the animals fall,
That oven chadit from a bad draft,
And that leads to the side of the cheek.
It neighbors the meat in the soup, the whole village crunch of cartilage,
And his daughter-bride covered in acne - ripe, then.
Bride, was to be theirs. On the one hundred rubles guests.
Even toschenky groom sings and jumps.
And I have a chain dogs gone mad,
Middle of the night with a barking went on howling,
And my feet calluses leaky
From topotni the room empty.
Oh, the neighbors quickly drink! What not to drink when offered?
And do not sing when tourists and not expensive.
And here - and a woman about to give birth, geese unfed jamb.
But it's not the geese, and all wrong.
I've got the post appeared.
I have them and I drive way and that, they - again.
Yes inconveniently located boil climbed.
It's time to plow, and then neither sit nor stand.
Neighbor malenochka sent. He called me from the bounty.
Well, I am, of course, he refused, and he was at first.
It should, whacked liter, well, of course, kinder.
And I went. Drank, ate - not easier.
And in the middle of this orgy
I whispered to the groom ...
And the groom as if the wind blew.
The bride is crying all over.
A neighbor yelled that he - the people that observes the basic law,
Like, who does not eat, and he does not drink, and drink, by the way.
All at once jumped up, but this lad got adjusted:
- Who does not work - do not eat, you're confused, Dad.
And I sat with greasy treshka,
Tomorrow persecute my hangover,
In obnimochku with battered accordion,
And I was invited for it.
Neighbor another liter ate and stupid with sleep, and obsovel.
He wanted me to Popel - nothing watered eh?
I grabbed the sides of the two burly men:
- Play, say paskuda! Sing until strangled!
Already joy came to the point,
Bride guests squeezed surreptitiously.
And I began to sing about the days are bright,
When he served in the post coachman.
Then they had the ear and jellied tripe,
Then he caught a groom and a long beat.
Then we went dancing in the house, and then fought not out of malice
And a good doistrebili.
I groaned at the corner of the marsh drink,
Nabychas and then podbochas.
And I thought - well, who I'll drink tomorrow
Of those with whom I drink now?
The next morning there is always peace and breadcrumbs in the cheek,
And without a hangover census food in bulk.
No one in the hearts of barking, a dog ripped apart in the porch,
And the stove in blue tiles and podduvalom.
And I have in clear weather
Khmara my heart that burns.
I slurp well water,
Chinyu accordion, and his wife reproaches. Смотрите также: | |
