Я бегу по выжженной земле,
Гермошлем захлопнув на ходу.
Мой "Фантом" стрелою белой на распластанном крыле
С ревом набирает высоту.
Вижу голубеющую даль -
Нарушать такую просто жаль.
Жаль, что ты ее не видишь! Путь наш труден и далек.
Мой "Фантом" несется на восток.
Делаю я левый поворот,
Я теперь палач, а не пилот:
Нагибаюсь над прицелом - и ракеты мчатся к цели.
Впереди еще один заход.
Вижу в небе белую черту -
Мой "Фантом" теряет высоту.
Катапульта - вот спасенье! И на стропах - натяженье,
Сердце - в пятки: в штопор я иду.
Только приземлился, в тот же миг
Из кустов раздался дикий крик:
Желтолицые вьетнамцы верещат в кустах, как зайцы.
Я упал на землю и затих.
Вновь иду по проклятой земле.
Гермошлема нет на голове.
Сзади дулом автомата в спину тычут мне солдаты,
Жизнь моя висит на волоске.
"Кто же тот пилот, что меня сбил?", -
Одного вьетнамца я спросил.
Отвечал мне тот раскосый, что командовал допросом:
"Сбил тебя наш летчик Ли-Си-Цын".
Это вы, вьетнамцы, врете зря!
В шлемофоне четко слышал я:
"Коля, жми, а я накрою!" - "Ваня, бей, а я прикрою!"
Русский ас Иван подбил меня.
Где-то там, вдали, родной Техас,
Дома ждут меня отец и мать.
Мой "Фантом" взорвался быстро в небе голубом и чистом -
Мне теперь вас больше не видать...
