Видишь, как я иду с ночью?
Но ты закрываешь глаза,
Чтобы не осквернить свой взгляд
Моим присутствием…
Его радуют клоуны, – такие беспечные,
как сезонная блажь, и – терять-то им нечего –
смеются, ох как смеются,
все сходят с ума от их шуток…
Мираж. Да так, сон ни о чем
слово без слов, скорость без кайфа. Мимолеть.
– Мимо лети…
Так много, и даром. «Вы так беспечны!..»
Ярмарка чувств.
– Лицо укрой… Чашу нести…
Не урони, не расплескай; что там, на дне –
выпуклость праздника; яркий шатер
у самой обочины, сразу за краем дороги, где все –
пустота, и вдруг – вот сокровищница,
завесь серебряных нитей на входе,
расчесанных гребнем лукавых мелодий
– Лови их…
А далее – миг торжества…
А клоун идет домой,
У него было много работы.
Усталость, как осень – весома, приятна,
На нем держался весь праздник сегодня.
Зайти в кафе. Печенье он любит, как дети,
Смачивая в своей чашке,
В кофе густом и горячем…
«…она показалась мне грустной, но я…»
И поник. Плечи устали совсем по-другому,
Кофе остыл, и, в общем-то, плох
«…да нет, я пойду… так, знаете, мысли…»
Проглоченный вздох.
«А тот номерок, что с пони и птицей, –
пожалуй, на славу прошел…» - подтолкнуть эту
мысль поближе к нему, только это поможет
– И – прощай, и – скользнуть…
Теперь куда? На набережной открыли игру;
Кто играет?
Демоны. Демоны, демоны взяли
игру. Ну что ж, еще цветом больше.
Танцуй
на неба груди –
– Не упади…
Тебя успокоили мысли о смерти,
Тебя так смешит мысль об усталости.
Куда как несчастен тот, кто остался!
Кого напугал этот лай собак?
Будто алертность страшнее
Подержанных чресел,
Когда мышцы волны
Не бьют в подбородок,
И цвет – не весной,
И день снова тесен,
А в галерее – лики уродов.
Лицо. Точный символ.
Не зная, не зная,
Не зная сто раз,
Его любишь так страстно;
И демоны ждут, играя, играя,
И вскользь наблюдают
За Солнца коварством.
И где-то поют:
– Sileto et spera… – впиваясь когтями
в закрытые двери.
Молчи и надейся… Так тихо в партере…
Так тихо под сердцем,
Где чувство потери…
