Промышленный городок, ни зелени, ни лесов.
Из живность лишь коты, и стаи бродячих псов
И только на старом кладбище столетних деревьев тень,
И на могилах клубника, а нам собирать не лень.
Кладбищенская клубника и трое крутых парней,
И крошка по имени Вика, как весело было с ней.
Ободранные коленки, в дешевой помаде рот.
Клубника, Вика, Виктория в памяти всё живёт.
С Викторией каждый из нас потискаться был бы рад,
Но в горло б засунул глаз её отсидевший брат.
Но как волновали трусики, беленькие, как снег.
В те дни я впервые понял, что женщина - человек.
Кладбищенская клубника и трое крутых парней,
И крошка по имени Вика, как весело было с ней.
Ободранные коленки, в дешевой помаде рот.
Клубника, Вика, Виктория в памяти всё живёт.
Кладбищенская клубника и трое крутых парней,
И крошка по имени Вика, как весело было с ней.
Ободранные коленки, в дешевой помаде рот.
Клубника, Вика, Виктория в памяти всё живёт.
Industrial town, no green or forest.
From animals only cats and stray dogs pack
Only the old cemetery century-old trees shade
And the grave of strawberries, but we are not too lazy to collect.
Cemetery strawberries and three tough guys,
And baby named Vic, how much fun it was to her.
Skinned knees, in a cheap lipstick mouth.
Strawberries, Vic, Victoria in memory of all lives.
With Victoria, each of us would be happy to cuddle,
But he stuck in the throat b eyes of her brother who was imprisoned.
But how worried panties, little white as snow.
In those days, the first time I realized that the woman - the man.
Cemetery strawberries and three tough guys,
And baby named Vic, how much fun it was to her.
Skinned knees, in a cheap lipstick mouth.
Strawberries, Vic, Victoria in memory of all lives.
Cemetery strawberries and three tough guys,
And baby named Vic, how much fun it was to her.
Skinned knees, in a cheap lipstick mouth.
Strawberries, Vic, Victoria in memory of all lives.
