Достала братка твоя лесть, и правда,
Да я не такой как надо, в репликах нет мысли Канта.
Но прикрой ка дверь в пенаты, а после в кресло падай -
Повесть поведаю тебе на языке пернатых.
И был я в суете, ребята, самый мерзкий падла,
Но теперь на месте якорь, что, всегда, об крейсер брякал -
А теперь семья, и я стал, дескать, папа -
Темноту и мрак сменил на теплоту я тех детских лапок.
Мы дети 90-х - Монстры Сонных Лощин.
Вечно без башки. Традиций старых, дворовых пучин.
И после драки на скамейках - тут вся басота трещит -
У всех разодранные щи из за третьесортных причин.
Ты плюнь в меня не жаль, ведь я ишак - нес обиды кому то.
В кавычках люди краба жали с улыбкой Авгура -
Я с психу бил посуду - "Ты не трожь графин паскуда!"
Вечный алкогольный трип и я ум хранил под спудом...
И может быть, вдруг,
Где то изменится мир.
Я попрошу тебя - "Там браток стопорни,
А я выйду и выдохну воздух рутин."
Все приходы sativ'ы в печенках.
И ошибки, поверь, делал слишком вполне! -
Я не видел линии четкой,
Но у жизни теперь моей стрижка каре.
И веет фатализмом брат упорно тут от толстых лиц...
Ты веришь - в 40 посох вниз, не встанет больше в позу мисс.
Давай ка воду лей и водишь, тупо, ты за нос девиц -
Хватай курей за гузки лишь, а я буду за хвост синиц.
Со школы щелкаешь каналы и так то ебалом.
Да и чего таить греха, твой фатум - канава.
У меня прошита плата и карман залатан,
Ведь я подчинил тебя заумным планам и фата морганам.
Я был готов шагнуть за борт, качая эти реи
И там ладом не чуял ног, витая в эмпиреях.
Но встретил ту, что пустоты милее
И нас, в конце, повяжут с ней, как старых воров узы Гименея.
Я им кричал в догонку, но не замечал тот город...
Горе на плечах - мой короб. Томно волоча колону -
Плод почти зачах на кронах...
Но тот ребенок, с каменным лицом, походу выжил повстречав Горгону. 'Brother took out your flattery, and the truth,
I'm not such a right, the replica is no thought of Kant.
But Cover ka door to hearth and home, and then in the chair to fall -
The story will tell you in the language of birds.
And I was in the hustle guys, the most vile bastard,
But now anchored in place, which is always about bryakal cruiser -
And now the family, and I began to, say, Dad -
Darkness and gloom replaced the warmth of the children I have legs.
We are children of 90 - Monsters of sleepy hollow.
Forever without head. Traditions old yard deep.
And after the fight on the bench - then the whole Basota bursting -
All torn soup because third-reasons.
You spit on me not sorry, because I'm a donkey - carried the offense to someone.
The people quoted crab shook smiling Augur -
I hit the dishes with psycho - & quot; You do not touch the carafe paskuda! & Quot;
Eternal trip and I'm an alcoholic mind kept under wraps ...
And maybe, suddenly,
Where that will change the world.
I ask you - & quot; There's a lock mate,
And I will go out and breathe the air of routines. & Quot;
All parishes sativ'y in the liver.
And mistakes, believe me, did well too! -
I did not see a clear line,
But my life is now bob haircut.
And blows fatalism brother worked there from the thick of persons ...
Do you believe - 40 rod down will not rise more in the position of Miss.
Let ka lei water and drive a stupidly you by the nose girls -
Grab chickens for a tail, and I'll be the tail tits.
From school snap your channels and so is fucked.
And what to conceal sin, your fate - a ditch.
I stitched the pocket card and patched,
After all, I conquered you abstruse plans and Fata Morgan.
I was ready to step over the side, shaking the yards
And there fret not sensed legs twisted in the empyrean.
But met one that void dearer
And we, in the end, povyazhut her as thieves of old bonds of Hymen.
I shouted to them dogonku, but did not see the city ...
Woe on his shoulders - my box. Tomio dragging columns -
The fruit is almost withered crowns on ...
But the child, with a straight face, having met survivors march Gorgon. Смотрите также: | |
