Я под Москвою эту зиму,
Но в стужу, снег и буревал
Bсегда, когда необходимо,
По делу в городе бывал.
Я выходил в такое время,
Когда на улице ни зги,
И рассыпал лесною темью
Свои скрипучие шаги.
Навстречу мне на переезде
Вставали ветлы пустыря.
Надмирно высились созведья
В холодной яме января.
Обыкновенно у задворок
Меня старался перегнать
Почтовый или номер сорок,
А я шел на шесть двадцать пять.
Bдруг света хитрые морщины
Сбирались щупальцами в круг.
Прожектор несся всей махиной
На оглушенный виадук.
B горячей духоте вагона
Я отдавался целиком
Порыву слабости врожденной
И всосанному с молоком.
Сквозь прошлого перипетии
И годы войн и нищеты
Я молча узнавал россии
Неповторимые черты.
Превозмогая обожанье,
Я наблюдал, боготворя.
Здесь были бабы, слобожане,
Учащиеся, слесаря.
В них не было следов холопства,
Которые кладет нужда,
И новости и неудобства
Они несли, как господа.
Рассевшись кучей, как в повозке,
Во всем разнообразьи поз,
Читали дети и подростки,
Как заведенные, взасос.
Москва встречала нас во мраке,
Переходившем в серебро,
И, покидая свет двоякий,
Мы выходили из метро.
Потомство тискалось к перилам
И обдавало на ходу
Черемуховом свежим мылом
И пряниками на меду. I'm near Moscow this winter,
Not in the cold, snow and Burewala
Bsegda, when necessary,
In the case of the city he visited.
I came out at a time
Once on the street any DIG,
And scattered FOREST temyu
Its creaky steps.
Meet me on the move
Get up willow wasteland.
Transcendence rose Sozvezdia international
In the cold pit of January.
Usually at the backyard
I tried to overtake
Mail or number forty,
I was six and twenty-five.
Bdrug light sly wrinkles
Sbiraetsya tentacles in a circle.
Searchlight swept the entire edifice
On the deafened viaduct.
B hot stuffiness of the car
I was given entirely
Gusts congenital weakness
And suck milk.
Through the vicissitudes of the past
And the years of war and poverty
I silently recognize Russia
Unique features.
Overcoming adoration,
I watched idolizing.
There were women, slobozhane,
Students locksmith.
They had no trace of slavery,
That puts the need,
And news and inconvenience
They carried the Lord.
Perched heap in the wagon,
In a variety of poses,
Read the children and adolescents,
As an institution, passionately.
Moscow met us in the darkness,
Transitions in silver,
And, leaving a double light,
We got out of the subway.
Progeny squeezed the railing
And pour over on the move
Cheremuhovo fresh soap
And stick to honey. | |
