Пёс. Всё, что есть, зубы и верность,
Но если в дом влезет бедность, не укусишь,
Лишь заскулишь тихонько, да и громко хоть бы,
Никуда не денешься – безденежье.
Всё реже ешь, спишь, вспоминаешь о том,
Что когда-то был им ближним, а не лишним ртом.
Там в этом прошлом, грубо ласкаемый,
Ты отвечал им радостным лаем.
Судьбу проклиная потоками бранными,
Словно охрана к телеэкрану,
Приставлены муж и жена безработные,
Лифт не работает, дети голодные.
Холодно, зябко, возишься в тряпках,
дома холодный(суровый) и мёртвый порядок,
Моют полы: создают уют мнимый,
Родные, любимые, милые.
Злые квартиры, как гнёзда осиные,
Гонят гонцов до пустых магазинов,
По улицам бродят барыги и бесы,
Все здесь под прессом великой депрессии.
Сессии, конгрессы, ассамблеи.
В новостях и прессе бараны блеют,
Льют в уши воду в виде веских доводов,
А под покровом ночи люди роются в отходах.
Ты чувствуешь страх от смены отношения,
Он с раздражением цепляет поводок к ошейнику,
В его движениях сквозят стыд и напряжение,
Так ясно говоря о твердо принятом решении.
Сказав жене что-то на ходу, спешит одеться,
И когти мягко клацают по бесконечной лестнице.
Холодное солнце лживо лижет улицу,
Он глупо семенит, пытаясь не поскользнуться.
Так хочется ссать, но он тебя упрямо тащит,
Уводит от дома дальше, не иначе.
Так хочется остаться, но ты стал для них помехой.
Он наспех привязал тебя, сел в автобус и уехал.
Пёс. Всё, что есть, зубы и гордость.
Теперь рвешь морды в клочья в битвах за кость,
Огромные барбосы-мафиозы контролируют отбросы.
Тебя на них ведет мечта похавать досыта.
Сыро. Холодно. Грязно.
Серые крысы разносят заразу.
Трущобы, подворотни, стройки, арки,
Бездомных собак не берут в зоопарки.
В покинутой зоне промышленных складов
От взглядов лишних спрятанный спишь,
Видишь во сне или кости и мясо,
Или глаза, нос, губы и волосы.
Голос знакомый зовет тебя кушать,
Прижимаешь уши, послушно виляешь хвостом.
Дом. Ни блох ни коросты.
Стоп! Слишком все просто.
На окраинах посты перекрыли выезды,
Кто-то главный выступил, зазвучали выстрелы.
Голубая высь покрылась авиацией,
Это интервенция, силовая акция.
Город падал жертвой в жадный жар домны,
Веря в память носа, пес понёсся к дому.
Прыгнул в дверь открытую бестией взъерошенной,
Пролетел по лестнице мимо сумок брошенных,
Бился в дверь, обивку грыз, как от боли воя,
А потом накрыло дом огненной волною.
Ты бежал за ними вслед по дороге в вечность.
Пёс. Всё, что есть - зубы и верность. Dog. All that is, teeth and loyalty,
But if the house will get poor, can not bite,
Only whimpered softly, but loud and even if,
You can not get away - lack of money.
More rarely eat, sleep, remember that
What once was their neighbor, and not more than the mouth.
There in the past, roughly caressed,
You answered them joyful barking.
The fate of the cursed flows abusive,
Like a protection to the television,
The charge of the husband and wife are unemployed,
Elevator not working, children are hungry.
Cold, chilly, vozishsya in rags,
home cool (stern) and dead order,
Wash floors: create imaginary comfort,
Relatives, loved, lovely.
Evil apartments as nests of wasps,
Driven messengers to empty shops,
In the streets wander huckster and demons,
Everything here is under the pressure of the Great Depression.
Sessions, congresses, assemblies.
In the news media and sheep bleat,
Pour water in the ears as a strong case,
And under cover of night, people digging in the waste.
You feel the fear of changing attitudes,
He irritably touches the leash to the collar,
In its motion through the shame and stress,
So clearly speaking about the firm decision.
He told his wife something on the go, in a hurry to get dressed,
And claws gently klatsat the endless stairs.
Cold Sun falsely licks street
It is foolish to mince, trying not to slip.
So you want to piss, but you stubbornly drags,
Gone from home more, no less.
So you want to stay, but you have become a hindrance to them.
He hastily tied you got on the bus and left.
Dog. All that is, teeth and pride.
Now rvesh muzzle to pieces in the battle for the bone,
Huge watchdogs mafia control scum.
You dream of leading them pohavat fill.
It's damp. Cold. Dirty.
Gray rats spread the plague.
Slums, gateway, construction, arches,
Stray dogs do not take to the zoo.
In the left area of industrial warehouses
From the looks of the hidden extra sleep,
You see in a dream, or bone and meat,
Or the eyes, nose, lips and hair.
a familiar voice calling you to eat,
Presses the ears, wags his tail obediently.
House. No fleas or scabs.
Stop! Too simple.
On the outskirts of posts blocked exits,
Someone made the chief, sounded shots.
Blue height covered aviation,
This intervention, military action.
City fell victim to greedy heat of blast furnaces,
Believing in the nose memory, dog raced toward the house.
He jumped the door open beast disheveled,
Flying up the stairs past the abandoned bags,
Fought in the door trim gnawed like howling in pain,
And then the house has covered the fiery waves.
You ran after them on the road to eternity.
Dog. All that is - teeth and loyalty. Смотрите также: | |
