Я её бросил в пламя, но не горит моя рукопись.
Я её бросил в бездну, но ветер принес все обратно.
Я писал за страницей страницу, выливая чернилами кипящую ненависть.
Но после мне все вернулось стократно.
Старый портрет на стене, недопитый портвейн на столе.
Недописанный роман по весне, иссохшее перо на бумажном листе.
В обжигающе холодном поту идет камнем ко дну твое горячее тело,
Что меня маняще некогда грело, но, увы, уже давно не горело.
Не пылало огнем, тем самым, что ныне пылают мосты между нами.
Швырялись едкими речами, добивая в отчаянной печали холодными, как ночи очами.
И наш с тобой ветхий дом, что был призраков прошлого полон.
Он из прихотей пошлого собран, но мы захлопнем этот ларец Пандоры.
Под завязку в голове мой творческий мусор, что я выплесну устно,
Вот такое искусство.
Я тебя написал, и признаюсь, сделал это искусно.
Я ведь сам декоратор всего того, что происходит со мной.
И теперь дико рад бы был просто-напросто остаться собой.
Я её бросил в пламя, но не горит моя рукопись.
Я её бросил в бездну, но ветер принес все обратно.
Я писал за страницей страницу, выливая чернилами кипящую ненависть.
Но после мне все вернулось стократно.
Старый портрет на стене смотри на портвейн на столе.
Недописанный роман по весне, приглушенный эхом стон в твоем сне.
В обжигающе холодном поту упало камнем на дно твое горячее тело,
Что меня маняще некогда грело, но, увы, уже давно не горело.
Я её бросил в пламя, но не горит моя рукопись.
Я её бросил в бездну, но ветер принес все обратно.
Я писал за страницей страницу, выливая чернилами кипящую ненависть.
Но после мне все вернулось стократно.
Строки мои идут камнем на дно, тянут они за собою давно.
В бездну на дно. I threw it into the flames, but does not burn my manuscript.
I threw it into the abyss, but the wind brought it all back.
I wrote a page by page, the ink pouring boiling hatred.
But after me back a hundredfold.
Old portrait on the wall, unfinished port wine on the table.
Unfinished novel in the spring, the dry ground pen on a paper sheet.
The piping is stone cold sweat to your hot body bottom,
What I am tantalizingly once warmed, but, alas, no longer burning.
No burning with fire, thus it is now burning bridges between us.
Toss caustic speeches, finishing off in a desperate sadness cold as night eyes.
And to you our old house that was full of ghosts.
He collected from the whims of vulgar, but we slam this Pandora's box.
Under the eyeballs in the head my creative trash that I vyplesnu orally,
That is art.
I wrote to you and confess, did it skillfully.
I'm the decorator of all that is happening to me.
And now wildly happy to have been simply a stay.
I threw it into the flames, but does not burn my manuscript.
I threw it into the abyss, but the wind brought it all back.
I wrote a page by page, the ink pouring boiling hatred.
But after me back a hundredfold.
Old portrait on the wall look at the port on the table.
Unfinished novel in the spring, echo muffled moan in your sleep.
It dropped a stone on the bottom of your hot body in scalding cold sweat,
What I am tantalizingly once warmed, but, alas, no longer burning.
I threw it into the flames, but does not burn my manuscript.
I threw it into the abyss, but the wind brought it all back.
I wrote a page by page, the ink pouring boiling hatred.
But after me back a hundredfold.
my lines are a stone on the bottom, they are pulling for him for a long time.
In the abyss at the bottom. | |
