Вольфрам
Здесь пред собой я вижу сонм героев:
мне этот блеск смущает дух и взор…
Так много мудрых, сильных, славой гордых, –
цветущий, стройный лес, могучий бор…
Невинной прелестью сияют жёны, –
благоуханных, юных роз венец…
Мне созерцанье очи опьяняет:
потупя их, невольно смолк певец. –
Средь ярких звёзд одной лишь вдохновляясь,
я на высоты устремляю взгляд:
мечты мои зажглись огнём священным
и набожно молитву ей творят…
И вот – открылся мне родник чудесный,
в него мой дух глядит, восторг тая:
в нём почерпнул я радость благодати, –
и сил живых полна душа моя…
Тех светлых струй я никогда не трону,
желаньем жадным не дерзну смутить:
за чистый ключ, источник счастья вечный,
до капли рад я сердца кровь пролить! –
Герои! Нет в моих словах искусства:
вот существо любви, святого чувства!
(Он садится)
Рыцари и дамы
(в сочувственном движении)
Ты прав! Ты прав! Прекрасна песнь твоя!
Тангейзер, словно пробуждаясь от сна: печать гордого своеволия на его лице сменяется выражением восторга, – он устремляет вдохновенный взор в пространство. Лёгкое дрожание его руки, бессознательно перебирающей струны арфы, и демоническая улыбка на устах показывают, что неведомые чары овладевают им. Когда он, словно проснувшись, энергично ударяет по струнам, – вся его внешность обнаруживает, что он почти уже не сознаёт, где находится, – что он не думает боле о Елизавете.
Тангейзер
О, Вольфрам, в этой песне томной
ты исказил любви закон!
Когда бы мир лишь робко жаждал, –
поверь, давно иссяк бы он!
Склонясь пред Богом, ввысь возденьте очи, –
к небесной дали, к звёздам тайной ночи:
молитесь этим чудесам, –
их не постичь вовеки нам! –
Но что к прикосновенью склонно,
то нас всегда к себе влечёт;
что рождено от той же плоти,
то мягкой формой к телу льнёт! –
Родник блаженных наслаждений,
желанья смелость награди!
Неиссякаем ключ отрадный,
как вечна страсть в моей груди!
Да, чтоб огонь горел мне вечно,
ты услаждай меня, струя! –
Так знай же, Вольфрам, вот в чём сущность
любви бессмертной вижу я!
Всеобщее изумление. На лице Елизаветы отражается борьба чувств, – её восхищение смешивается с робким удивлением. – Быстро и гневно встаёт Битерольф.
Tungsten
There before me I see a host of characters:
This confuses me shine spirit and eyes ...
So many wise, strong, proud glory, -
blooming, slender wood, mighty Bor ...
Innocent beauty shine wives -
fragrant, young roses crown ...
I contemplation eyes intoxicating:
downcast they unwittingly stopped the singer. -
Among the brightest stars in just one inspired,
I think at the height of rush:
my dreams lit a sacred fire
and devoutly pray her doing ...
And now - I opened a wonderful spring,
it looks my spirit, enthusiasm melting:
there I learned the joy of grace -
and the living forces of my soul is full of ...
Those light jets I never throne,
greedy desire to not dare to confuse:
for clean key source of happiness eternal,
to the last drop, I'm glad to shed the blood of the heart! -
Heroes! Not my words of art:
that's the essence of love, the holy feelings!
(He sits down)
Knights and ladies
(In sympathetic movement)
You're right! You're right! Beautiful songs of yours!
Tannhauser as if waking from a dream: a proud self-will print on his face replaced by an expression of delight - he directs an inspired gaze into space. Easy shaking his hands, unconsciously fingering the strings of the harp, and a demonic smile on his lips show that they master the unknown spell. When he seemed to wake up, vigorously strikes the strings, - his whole appearance shows that it is almost no longer conscious of where he was, - he does not think about Elizabeth Bole.
Tannhäuser
Oh, Wolfram, this song languid
You distorted the law of love!
Whenever the world only timidly craved -
believe me, he would have long since dried up!
Bowed before God, vozdente eyes skyward -
to heaven given to the secret stars of the night:
Pray these miracles -
they do not comprehend us forever! -
But what tends to touch,
something we always attracts to itself;
It is born of the same flesh,
the mild form of the body lnёt! -
Spring blissful pleasures
Desire courage award!
Inexhaustible key gratifying,
as the eternal passion in my chest!
Yes, that fire burned me forever,
you delight me, the jet! -
So know this, Wolfram, that is the essence of
immortal love, I see!
General amazement. At Elizabeth's face reflects the struggle of feelings - her admiration mixed with timid surprise. - Quickly and angrily gets Biterolf. Смотрите также: | |
