Зимой в Крыму почти тоска, воспоминаний хмель,
 И чаще прозе, чем стихам, отстегиваешь дань.
 Уехать бы ко всем чертям за тридевять земель – 
 В Казань, Рязань, Тмутаракань… короче, в глухомань,
 И пусть состарившийся Бог качает колыбель.
 Зимою Крым со стороны похож на акварель.
 Я помню этот сон во сне в разводах января:
 Пастель двух обнаженных тел, струящихся в постель,
 И виноградный свет луны в осколках янтаря…
 Зачем мне через двадцать лет озябший Коктебель?
 Зимою память слаще, чем из детства карамель,
 И я сквозь горечь лет не раз заглядывал за грань
 Своей любви, когда спешил за тридевять земель – 
 В Нахичевань, Назрань, Тайвань… в любую глухомань.
 Но всюду Бог. Он до сих пор качает колыбель.