So still I remain beneath the stars.
Their transient majesty blankets the sullen.
The sound of the complacent tranquility whispers into my deafened ears.
How fragile and taciturn, the breath of the night: a disturbance amongst us in wake of my stir.
My rest will in frustration wait as I have promised to shepherd my brothers.
Beneath obsidian skies, I am compelled only through stubborn nature.
I think only to harbor the adulation that in flames of passion or war will never burn.
The discordant winds of war, its acrid scent stinging my eyes, can never blind the love I possess.
And in silence have I sworn to remain ardent and impassioned.
And may no enemy encircling lay hands upon which I so feverishly love.
I shall never abandon you, so speak not a word not another word.
I'll be right here by your side.
Though the burdened crown of weight upon weakened column shall end.
I with dying breath have appeased this macerating creation by human hands.
Oh how glorious the silence, all iniquities bereaved as it descends to Earth on this most shameless of evenings.
I will never know another night to be the same.
May the resonating word of this memory burn brighter than the spirit of my youth: that I perished the last of vitality
so that others may persist so that my brothers may live on.
Так до сих пор я остаюсь под звездами.
Их величие переходный одеяла угрюмые.
Звук самодовольным спокойствием шепчет мне в уши оглушил.
Как хрупок и молчаливый, дыхание ночью: нарушение среди нас в результате моего перемешать.
Мой остальное в отчаянии ждать, как я обещал пасти моих братьев.
Под обсидиана небе, я вынужден только через упрямый характер.
Я думаю, что только питать лести, что в пламени страсти или войны никогда не будет сжигать.
Нестройный ветры войны, ее едкий запах язвительные глаза, никогда не может ослепить любовь я обладаю.
И в тишине я поклялся оставаться горячих, страстный.
И пусть не враг окружающие возложат руки на которой я так лихорадочно любят.
Я никогда не оставлю тебя, так говорят не слова не другое слово.
Я буду здесь на вашей стороне.
Несмотря на то, обременены венец весом от ослабленной колонны заканчивается.
Я с умирающими дыхание уже успокоился это творение размягчения руками человека.
О том, как славно тишина, все беззакония лишили, как она спускается на Землю на этот самым бесстыдным вечеров.
Я никогда не будете знать еще одну ночь, чтобы быть то же самое.
Может резонирующие слова этой памяти гореть ярче, чем дух юности моей, что я погиб последний из жизненной силы
так что другие могут сохраняться, что мои братья могут жить.
