Легко скакать верхом в тенистом парке.
Трудней идти пешком по мостовой.
Упрямый взгляд и гордая осанка
Не слишком почитаемы толпой.
Ты скоро научился улыбаться,
Скрывая от родных и близких грусть...
Во Франции зовут американцем,
А в Новом Свете скажут, мол, француз.
Расколет воздух набат -
Какие странные дни...
Париж, как спелый гранат,
Упал в ладони твои.
А ты был пьян без вина,
Не помышляя о том,
Что всё, что дарит война
Не завершится добром.
На перекрёстке дорог
Ударил в голову хмель.
Уже никто бы не смог
Остановить карусель.
Коль это было игрой,
Приз не попал никому,
Глупец ты или герой -
Не разобрать самому.
Ты спишь и видишь во сне,
Как рукоплещет толпа,
И ты на белом коне
В мундире и в кружевах.
Но раз спустившисчь с небес,
Опять вздохнёшь тяжело,
И скажешь вслух сам себе:
"Очнись, маркиз, всё прошло".
Easy to ride in a shady park.
Hard to go walking on the pavement.
Stubborn and proud posture glance
Not too honored by the crowd.
You will soon learn to smile,
Hiding from relatives sadness ...
In France, the name American
And in the New World will say, they say, a Frenchman.
Split air alarm -
What strange days ...
Paris, like a ripe pomegranate,
I fell into your palm.
And you were drunk without wine,
Not thinking about that,
What does all that gives war
It does not end good.
At the crossroads
Hit in the head hops.
For no one could
Stop the carousel.
Kohl was a game,
The prize does not hit anyone,
You fool or a hero -
Do not disassemble itself.
You sleep and you see in a dream,
As the crowd applauded,
And you're on a white horse
The uniform and lace.
But once spustivshisch from heaven,
Again vzdohnёsh hard
And say out loud to himself:
"Wake up, Marquis, everything went."
