В тот день, когда окончилась война
И все стволы палили в счет салюта,
В тот час на торжестве была одна
Особая для наших душ минута.
В конце пути, в далекой стороне,
Под гром пальбы прощались мы впервые
Со всеми, что погибли на войне,
Как с мертвыми прощаются живые.
До той поры в душевной глубине
Мы не прощались так бесповоротно.
Мы были с ними как бы наравне,
И разделял нас только лист учетный.
Мы с ними шли дорогою войны
В едином братстве воинском до срока,
Суровой славой их озарены,
От их судьбы всегда неподалеку.
И только здесь, в особый этот миг,
Исполненный величья и печали,
Мы отделялись навсегда от них:
Нас эти залпы с ними разлучали.
Внушала нам стволов ревущих сталь,
Что нам уже не числиться в потерях.
И, кроясь дымкой, он уходит вдаль,
Заполненный товарищами берег.
И, чуя там сквозь толщу дней и лет,
Как нас уносят этих залпов волны,
Они рукой махнуть не смеют вслед,
Не смеют слова вымолвить. Безмолвны.
Вот так, судьбой своею смущены,
Прощались мы на празднике с друзьями.
И с теми, что в последний день войны
Еще в строю стояли вместе с нами;
И с теми, что ее великий путь
Пройти смогли едва наполовину;
И с теми, чьи могилы где-нибудь
Еще у Волги обтекали глиной;
И с теми, что под самою Москвой
В снегах глубоких заняли постели,
В ее предместьях на передовой
Зимою сорок первого;
и с теми,
Что, умирая, даже не могли
Рассчитывать на святость их покоя
Последнего, под холмиком земли,
Насыпанном нечуждою рукою.
Со всеми — пусть не равен их удел, -
Кто перед смертью вышел в генералы,
А кто в сержанты выйти не успел -
Такой был срок ему отпущен малый.
Со всеми, отошедшими от нас,
Причастными одной великой сени
Знамен, склоненных, как велит приказ, -
Со всеми, до единого со всеми.
Простились мы.
И смолкнул гул пальбы,
И время шло. И с той поры над ними
Березы, вербы, клены и дубы
В который раз листву свою сменили.
Но вновь и вновь появится листва,
И наши дети вырастут и внуки,
А гром пальбы в любые торжества
Напомнит нам о той большой разлуке.
И не за тем, что уговор храним,
Что память полагается такая,
И не за тем, нет, не за тем одним,
Что ветры войн шумят не утихая.
И нам уроки мужества даны
В бессмертье тех, что стали горсткой пыли.
Нет, даже если б жертвы той войны
Последними на этом свете были, -
Смогли б ли мы, оставив их вдали,
Прожить без них в своем отдельном счастье,
Глазами их не видеть их земли
И слухом их не слышать мир отчасти?
И, жизнь пройдя по выпавшей тропе,
В конце концов у смертного порога,
В себе самих не угадать себе
Их одобренья или их упрека!
Что ж, мы трава? Что ж, и они трава?
Нет. Не избыть нам связи обоюдной.
Не мертвых власть, а власть того родства,
Что даже смерти стало неподсудно.
К вам, павшие в той битве мировой
За наше счастье на земле суровой,
К вам, наравне с живыми, голос свой
Я обращаю в каждой песне новой.
Вам не услышать их и не прочесть.
Строка в строку они лежат немыми.
Но вы — мои, вы были с нами здесь,
Вы слышали меня и знали имя.
В безгласный край, в глухой покой земли,
Откуда нет пришедших из разведки,
Вы часть меня с собою унесли
С листка армейской маленькой газетки.
Я ваш, друзья, — и я у вас в долгу,
Как у живых, — я так же вам обязан.
И если я, по слабости, солгу,
Вступлю в тот след, который мне заказан,
Скажу слова, что нету веры в них,
То, не успев их выдать повсеместно,
Еще не зная отклика живых, -
Я ваш укор услышу бессловесный.
Суда живых — не меньше павших суд.
И пусть в душе до дней моих скончанья
Живет, гремит торжественный салют
Победы и великого прощанья. On the day when the war ended
And at the expense of firing guns salute,
In that hour at the ceremony was one
A special moment for our souls.
At the end of the road, in the far side,
Under the thunder of gunfire, we said good-bye for the first time
With all that died in the war,
How to bid farewell to the dead alive.
Until then, in the depths of the soul
We do not forgive so irrevocably.
We were with them, as it were on a par,
And we shared only sheet accounting.
We were with them the way war
In a single military brotherhood before the deadline,
Severe their illuminated glory,
Their fate is always nearby.
Only here, in this special moment,
Full of grandeur and sadness,
We are forever separated from them:
We have these bursts them asunder.
He inspires us with trunks of roaring steel
What we are no longer enrolled in losses.
And kroyas haze, he goes away,
Filled comrades ashore.
And, sensing it through the thickness of days and years,
As we carry these bursts of waves,
They do not dare to wave his hand go,
Do not dare to utter a word. Silent.
So, the fate of his confused
We said goodbye to holiday with friends.
And to those of the last day of the war
Even in the ranks stood together with us;
And to those of its great journey
Go could barely half;
And those whose graves somewhere
Even the Volga flows around the clay;
And to those under samoyu Moscow
In the deep snows of occupied bed
In its outskirts at the forefront
In the winter of forty-one;
and those
What is dying, could not even
Count on the sanctity of peace
The latter, under the mound of earth,
Pour nechuzhdoyu hand.
With all - though not equal to their destiny -
Who before his death reached the generals,
A sergeant who had not come out -
This was the period he released small.
With all departed from us,
The involvement of one of the great porch
Banner, bowed as orders order -
With all to one with everything.
Just us.
And smolknul roar of gunfire,
And as time went on. And from that time on them
Birch, willow, maple and oak trees
Once again leaves his shift.
But again and again appears foliage
And our children and grandchildren grow up,
But the thunder of gunfire in any celebrations
It reminds us of the great separation.
And not for the fact that the bargain store,
What memory relies so,
And not for the fact there is not for the one,
With the winds of war are not noise subsided.
And we are given lessons of courage
In the immortality of the ones that have become a handful of dust.
No, even if the victims of the war
The last in this world are -
B Could we left them in the distance,
To live without them in a separate happiness
Their eyes do not see them land
And hearing they do not hear the world in part?
And life is passing by fallen trail
In the end, the death threshold,
In themselves do not guess yourself
Their approval or reproach!
Well, we have the grass? Well, and they are the grass?
No. Do not flee our mutual communication.
Not the dead power and power of kinship,
That even death was not have jurisdiction.
To you, who fell in the battle of the world
For our happiness on earth harsh,
To you, along with the living, his voice
I pay every song a new one.
You do not hear them or read them.
Line for line, they are dumb.
But you - mine, you were here with us,
You heard me, and knew the name.
At the edge of the mute, the deaf peace in the land,
From there came from the exploration,
You're part of me with him carried away
With a small army sheet of a newspaper.
I am your friends - and I owe you,
Like the living, - I also owe you.
And if I, in weakness, lied,
I plead the trail that I ordered,
Say the word that there is no faith in them,
So, unable to give them everywhere,
Even without knowing the response of the living -
I hear your silent reproach.
Court alive - at least fallen court.
And let the soul to the end of my days
Lives, rattles solemn salute
Victory and the great farewell. | |
