чит. Александр Богов
Ты пожалела, ты простила
И даже руку подала мне,
Когда в душе, где смерть бродила,
И камня не было на камне.
Так победитель благородный
Предоставляет без сомненья
Тому, кто был сейчас свободный,
И жизнь и даже часть именья.
Всё, что бессонными ночами
Из тьмы души я вызвал к свету,
Всё, что даровано богами
Мне, воину, и мне, поэту,
Всё, пред твоей склоняясь властью,
Всё дам и ничего не скрою
За ослепительное счастье
Хоть иногда побыть с тобою.
Лишь песен не проси ты милых,
Таких, как я слагал когда-то,
Ты знаешь, я их петь не в силах
Скрипучим голосом кастрата.
Не накажи меня за эти
Слова, не ввергни снова в бездну,—
Когда-нибудь при лунном свете,
Раб истомленный, я исчезну.
Я побегу в пустынном поле
Через канавы и заборы,
Забыв себя и ужас боли,
И все условья, договоры.
И не узнаешь никогда ты,
Чтоб в сердце не вошла тревога,
В какой болотине проклятой
Моя окончилась дорога.
1917 cit. Alexander Gods
You're sorry, you're just
And even he gave me his hand,
When in the shower, where the death of wandering,
And there was no stone unturned.
So the winner of the Noble
It provides no doubt
Anyone who was now free,
And life, and even part of the name.
All that sleepless nights
From the darkness of the soul, I called to the light,
All that is granted by the gods
I, soldier, and I, a poet,
All bowing before your power,
All the ladies and did not hide
For dazzling happiness
Though sometimes I am with you.
Only the songs do not ask you dear,
Such as I resigned once,
You know, I sing them unable to
Castrato voice raspy.
Do not punish me for these
Words do not plunge again into the abyss -
Someday in the moonlight,
Rab tired, I'm gone.
I will run in a deserted field
Through ditches and fences,
Forgetting himself and the horror of pain,
And all the conditions, contracts.
And you never know,
That heart was not included anxiety,
At some damn Wetlands
My road ended.
1917 | |
