Моя печаль светла и свята,
Как белой вьюги серпантин.
За все грехи моя расплата
То, что отныне я один.
А я кричал, стонал и бился
Сквозь завывания метели,
Я всем религиям молился,
И к звёздам те слова летели
Я тебя никогда не придам!
Никуда от любви мне не деться,
Пока в ритме безумного Скерцо
Бьётся сердце, рвётся сердце.
Я тебя никогда не придам!
Пусть хоть сотня богинь повстречается,
Но, покуда планета вращается,
Я тебя никогда не придам!
Судьба мольбам моим не вняла,
И кто виной лишь небу ясно.
Рябина ягоды роняла,
Окрасив снег, как кровью, – красным.
И эти капельки заката,
И те, что вдруг в груди остыли,
За все грехи - моя расплата,
За то, что мы не долюбили.
Я тебя никогда не придам!
Никуда от любви мне не деться,
Пока в ритме безумного Скерцо
Бьётся сердце, рвётся сердце.
Я тебя никогда не придам!
Пусть хоть сотня богинь повстречается,
Но, покуда планета вращается,
Я тебя никогда не придам!
My grief is light and holy,
As a blizzard white streamers.
For all the sins of my reckoning
The fact that now I'm alone.
And I screamed, moaned and struggled
Through the howling blizzard,
I prayed to all religions,
And the stars are the words flew
I will never come!
Anywhere from love I did not go,
While in the rhythm of the mad Scherzo
Beating heart, the heart is torn.
I will never come!
Suppose that at least a hundred goddesses will meet,
But, as long as the planet rotates,
I will never come!
Fate did not heed my entreaties,
And who is to blame only the sky is clear.
Rowan dropped her berries,
Color snow like blood - red.
And the sunset drops,
And those that have cooled suddenly in the chest,
For all the sins - my reckoning,
Because we do not dolyubili.
I will never come!
Anywhere from love I did not go,
While in the rhythm of the mad Scherzo
Beating heart, the heart is torn.
I will never come!
Suppose that at least a hundred goddesses will meet,
But, as long as the planet rotates,
I will never come! | |
