Почти тринадцать в городе, и белая зима
Пройдет украдкой в маске карнавальной.
Но, Королева, знаете, я не сошел с ума –
Я сразу был немного ненормальным.
Я помню вас, и всё-таки я с вами незнаком.
Вы помните меня чуть-чуть иначе.
Я пробегу по снегу, как по небу, босиком,
И синей вязью ляжет след кошачий.
Метелью запорошена колода старых карт,
На зеркалах туманом стынет наледь.
Тоскуя о дождях, и вспоминая серый март,
Тасует календарь зараза-память.
Что было и что не было – две тени за стеклом,
Не вспомнить… и не позабыть, наверно.
А там, в таверне, весело, и, может быть, тепло,
Но вот беда – не хочется в таверну.
Проснуться в окружении расколотых зеркал,
Сбежать туда, где ждут и не дождутся!
Вот только… больно…холодно… а может быть, устал…
Я забываю, как это – проснуться.
Почти тринадцать. За окном привычно стынет тьма,
И ветер что-то шелестит печально.
И, Королева, знаете… я не сошел с ума.
Коты – они по жизни ненормальны.
