Она мне сказала: « Как женщина,
Я не могу молчать!»
И выдала за пять минут
То, что я не желал знать лет пять.
И навеки ушла к другому,
Чтоб наконец стать другой,
Дымясь ароматом «Ланкома»,
Искрясь электродной дугой.
А я, как сидел на кухне,
Так и сижу до сих пор,
С небом в блестящих мухах
Ведя бесконечный спор.
И утром лицом-гармошкой
Я молча валюсь на пол,
Так и не дождавшись ответа,
Где мне достать циклодол?
И отныне ко мне ходят люди,
С которыми все не в ладу.
И обилие скверной водки
Лишь укрепляет наш дух.
И чтоб можно было, выпив,
Пойти и ещё купить,
Мы пьём хотя бы за то, что
Нам не за что больше пить.
И моё беззаботное эго
Всё чаще тревожит одно:
Где ж ты моё либидо?
Где ж ты моё либидо?
И вызванный столоверченьем
Ответил мне заспанный Фрейд:
«Всё дело в отсутствии денег,
А либидо – полный бред!»
И воспринимая вещи
Такими, как они есть,
Я всё ещё жду от женщин
Не только вкусно поесть.
И даже в начале лета,
Зная, что будет зима,
Я всё ещё полон надежд,
Сводящих меня с ума.
И всё ещё верю в то, что
Хотя бы во сне, но смогу
Проснуться в объятьях любимой
В Гефсиманском стогу.
