Два года назад я увидел Джека Кроуфорда в первый раз: он сидел за дубовым столом, которым, при случае налета, можно было забаррикадировать дверь и отапливать помещение около месяца. Он предложил мне сесть, поставил передо мной стакан воды и, глядя мне в глаза, спросил, почему я хочу работать на ФБР.
На тот момент я не задумывался о том, что я хочу работать на ФБР. Я хотел учиться на кафедре психологии с углубленным изучением девиантного поведения и психопатий, возможно, защитить магистра и написать пару статей, чтобы глубже проникнуть в причины того, что однажды мой отец, размозжив гаечным ключом череп моей собаки, ушел в гараж и выстрелил себе в рот из дробовика.
Мне хотелось осознать и проанализировать, как получилось так, что моя единственная школьная подруга, став медсестрой, сделала восемь смертельных инъекций, а на суде плакала не из-за раскаяния, а потому, что ее усилия не оценили и сочли жестокими.
Мне бы хотелось узнать, существует ли в человеческой психике некоторая «точка невозвращения», после которой ты можешь спокойно убивать и не чувствовать ни отчаяния, ни вины по этому поводу. Потому что, когда я смотрел интервью с убийцами по телевизору, у меня возникало ощущение, что такой точки нет. И что с самого начала эти люди постигают какую-то истину, которая разрешает им вести себя подобным образом.
И хуже всего то, что иногда мне казалось, что эту истину постигаю и я.
Two years ago, I saw Jack Crawford for the first time: he was sitting at the oak table, which, on occasion plaque could barricade the door and heat the room for about a month. He invited me to sit down, put me a glass of water and looking into my eyes, asked me why I want to work for the FBI.
At that time I did not think that I want to work for the FBI. I wanted to study at the department of psychology with intensive study of deviant behavior and psychopathy may protect Master and write a couple of articles to penetrate deeper into the reasons for the fact that once my father, smashing wrench my dog skull, went to the garage and shot himself in the mouth a shotgun.
I wanted to understand and analyze how it turned out that my only school friend, becoming a nurse, made eight lethal injections, but on the court crying not because of remorse and because its efforts are not appreciated and considered violent.
I would like to know whether there is in the human mind a certain "point of no return" after which you can easily kill and feel no despair, no guilt about it. Because when I watched an interview with the killer on TV, I have the feeling that this is not the point. And from the very beginning, these people perceive some kind of truth that allows them to behave in a similar way.
And the worst thing is that sometimes it seemed to me that this truth and I comprehend.
