Спор
Тут, неладной песне кладя конец,
Вдруг ударил Владимир по столу:
- Аль ты наших слов не слыхал, певец?
Аль решил на своем упорствовать?
Твой Дажбог - не бог. И не бог - Перун.
Русский люд их, как сказку, выдумал.
И чтоб впредь ни в слове, ни в звоне струн
Не слыхать нам про этих идолов!
Мы иного господа чтить велим.
Хватит бесу молиться черному!
Всех перунов днесь мы огнем спалим,
Как нечистую силу чертову!
Издавна круты на Руси князья,
Но певцы еще своевольнее.
Никакой уздой усмирить нельзя
Их ретивое слово вольное.
Рек Боян: - Обойди ты всю Русь кругом,
Огляди ты всю твердь до донышка:
Всюду жив Перун - то небесный гром,
Всюду жив Дажбог - красно солнышко!
Зря ты, князь, гонясь за чужим умом,
Вздумал ныне свой укорачивать,
Да людские души в краю родном
На испод вертеть, выворачивать.
Родовые корни прочнее стен.
А коль вырубить корни дерева,
Попадет народ в чужеземный плен,
Обескровится слава дедова!
Говорю тебе: не ломай уклад.
Только попусту будешь мучиться.
Песни новые прежних не заглушат,
Ничего у них не получится!
Князь Владимир, яростью обуян,
Грохнул вновь десницей тяжелою:
- Не перечь, Боян! Помолчи, Боян!
Пожалей свою буйну голову!
А Боян ему: - Не стучи рукой!
Не закажешь Перуну царствовать!
Довелось ему пятьдесят веков
На родной Руси государствовать.
Это он Царьград с нашим войском брал.
Это он был заветом мужества.
Это он с косогами шел на брань,
Обрядясь в доспех Ильи Муромца.
Это он парней закалял в боях,
Чтобы души в покой не кутали,
Чтоб ценили выше всех прочих благ
Буревой размах русской удали!
Не учил Перун: коли бьют в щеку,
Подставляй другую смирнехонько,
А учил Перун дать отпор врагу,
Чтоб обидчик завыл тошнехонько!
Оттого Святослав был так люб ему!
Русь не знала верней хранителя!
Знать, Перун по образу своему
Сотворил такого воителя!
И когда Ольга-матушка на Босфор
За заморским крещеньем плавала,
Святослав не зря затевал с ней спор.
Вспомни, князь, слова Свягославовы!
Он зело стыдобил княгиню-мать,
Он в сердцах вопрошал с презрением:
«Не срамно ль дружину нам потешать
Непотребным чужим крещением?!»
Коль ты примешь, князь, христианский "лад",
К нам на Русь, говорю заранее,
Вороньем церковники налетят,
Навезут «святое писание».
Хоть писание это «святым» зовут,
Трудно книгу сыскать развратнее.
В ней и ложь, и грязь, и постыдный блуд,
И вражда, и измена братняя.
Занедужим мы от их «аллилуй»,
Что во сне-то у нас не виданы!
Будут петь на Руси: «Исайя, ликуй!»
Будут славить псалмы Давидовы.
Чужеродные, чуждые словеса
Заскрежещут арбой немазанной.
И пойдет от них увядать краса
Речи русской, шелками вязанной!
Коли деды клюкву одну едят,
Скулы внукам сведет оскомина.
Много бед церковники натворят,
Истерзают народ расколами.
Встанет брат на брата и род на род!
Ох, люта вражда промеж близкими!
Вновь усобица по Руси пойдет,
Самый подлый наш ворог искони!
Не к добру, не к добру ты задумал, князь,
Звать на Русь заморских пресвитеров! -
Плюнул старец в гриднице, распалясь,
И ушел, тот плевок не вытерев. Controversy
Then, putting the wrong end of the song,
Suddenly Vladimir struck on the table:
- Al you our words are not heard, the singer?
Al decided on its persist?
Your Dazhboh - not a god. And not a god - Perun.
Russian men of like a fairy tale invented.
And to continue either in word or in ringing strings
We have not heard about those idols!
We honor the other gentlemen Velim.
Stop praying black devil!
All Perunov this day, we slept with fire,
As the evil spirits damn!
Russia has long been cool to the princes,
But the singer still masterful.
No bridle can not tame
Their zealous word voluntary.
Rivers Bojan: - Go round all Russia you around,
Look around you all to the bottom of the firmament:
Throughout alive Perun - the heavenly thunder
Throughout alive Dazhboh - red sun!
You should not, Prince, chasing after other people's mind,
Pleases now a shortened
Yes, the human soul in the land of their own
On the underside twist, turn out.
Ancestral roots of a solid wall.
And if the roots of a tree cut down,
It gets people in alien captivity
Bleed Dedov glory!
I tell you: do not break mode.
Only vain shalt suffer.
New songs are still not drown out,
There is nothing they will not work!
Prince Vladimir, was overcome with rage,
Right hand slammed back hard:
- Do not argue with, Bojan! Shut up, Bojan!
Pity his exuberant head!
And Bojan him - do not knock the hand!
Do not order a Perun reign!
It happened to him fifty centuries
In his native Russia gosudarstvovat.
He's Constantinople with our army took.
He was the testament of courage.
It Kosogov he went to the battle,
Rites in the armor of Ilya Muromets.
This is it guys tempered in battles
To the soul in peace not Kuta
To prized above all other goods
Burevoi scope of Russian prowess!
Not taught Perun: if hit in the cheek,
Turn the other smirnehonko,
And I taught Perun to repulse the enemy,
To abuser toshnehonko howled!
Because Svyatoslav was so endeared him!
Russ knew faithful guardian!
Know Perun in his own image
He created such a warrior!
And when Olga, mother of the Bosphorus
For overseas Baptism swimming,
Svyatoslav knowingly undertaken a dispute with her.
Remember, the prince, the words Svyagoslavovy!
It is exceedingly stydoba Princess Mother,
It is in the hearts and asked with disdain:
"It is not shameful eh squad amuse us
Indecent stranger baptism ?! "
Kohl you accept, Prince Christian & quot; way & quot ;,
For us to Russia, I say in advance,
Ravens churchmen plaque
Navezut "holy scripture".
Although the writing is "sacred" name,
It's hard to find a book corrupted.
It and lies and dirt, and shameful immorality,
And enmity, betrayal and his alive.
Zaneduzhim we are from them "allyl"
What a dream, then we have not seen!
Will sing in Russia: "Isaiah, rejoice!"
Will praise Psalms of David.
Alien alien words of
Zaskrezheschut nemazannoy the wagon.
And go from them fading beauty
Polish-Russian, knitted silk!
Koli grandfathers one eating cranberries,
Cheeks grandchildren will bring are set on edge.
Many ills churchmen have done,
Damage done to the people of the split.
Brother will rise against brother and the family at the race!
Oh, is cruel enmity Intermedia close!
Again strife of Russia will,
The most vile our vorog time immemorial!
No good, no good are you up to, the Prince,
To call for the elders of Russia overseas! -
Old man spat in Gridnitsa, incensed,
And he walked away, he is not wiped the spittle. Смотрите также: | |
