Надо мной карусель неба синего,
А вокруг васильковая степь,
И спиною, упав на Россию, я,
В синеву буду молча смотреть.
Захлебнусь глубиной её омута,
Распластавшись крестом на траве,
Полечу ветерком чуть затронутый,
По бескрайней её синеве.
Горький привкус травинки надкушенной,
Во хмельную толкнёт пелену,
Поломает меня безоружного
Проигравшего, с жизнью войну.
Всё что пройдено в миг подитожится,
Просветлеет «на раз» голова,
И возьмёт мою душу в заложницы,
Этих русских небес синева.
К ней губами прижмусь пересохшими,
До беспамятства ею напьюсь,
Хоть с живыми теперь, хоть с усопшими,
В синеву я уйти не боюсь.
Но лежу я, живой, ещё вроде бы,
Не открыты на небо пути,
Прислонившись спиной к своей Родине,
Посреди васильковой степи. Above me, the sky blue carousel,
And around Cornflower steppe
And back, falling to Russia, I,
The blue will stare.
I choke her deep slough,
Cross sprawled on the grass,
Fly breeze slightly affected,
In its endless blue.
The bitter taste of grass Bitten,
In few drinks tolknёt veil
I smash unarmed
Loser, life war.
All that passed in an instant fashin,
Brighten "on time" head
And will take my soul hostage,
These Russian blue skies.
Push it to his lips parched,
She get drunk to unconsciousness,
Though living is now, even with the deceased,
In the blue, I'm not afraid to leave.
But I lie, lively, more like,
Do not open the way to heaven,
Leaning back in his homeland,
In the middle of the steppe cornflower. Смотрите также: | |
