Я уверен: написал бы свои лучшие стихи,
отдавшись всё вокруг оволшебнивающему потоку весны.
Но самосохранения инстинкт, который недоброжелатели
трусостью моей считают, функционирует пока старательно,
оживляя в моём сознании ту самую весну,
заставившую нежные сердца всего мира мигрировать в тайгу,
чтоб там, кормя мошку, самим голодом томясь,
полагать, что стихнет гнев тех, кто кричал: «В Сибирь всех педрил – жрать грязь!»
От холода колонисты отвлекались, надежду лелея:
«Ведь получилось для себя добиться земли в своё время евреям».
Этот пример вдохновил их и на победу
над мужичьём с окрестных селений, на пяти КАМАЗах приехавших стыдобищу эту
разогнать по-тихому. Росла голубая колония.
Был пущен слух о возможном требовании статуса автономии.
И как кубинцы на чём попало рвутся к Майами,
Так через моря северные, вверх по реке, ломились к своему таёжному «Гоа»
уже все подряд маргиналы.
Занимался апрель, с ним сила дремучая,
максимизирующая по весне процент самоубийств, срав на рост благополучия.
Но в тот сезон людей отвлекла от душевного упадка
мобилизация рядовых запаса. Так штабная грядка
разрулила ситуацию в тайге для себя нехарактерно тонко.
И хотя было экономней и быстрей клеймо позора вытравить ковровой бомбардировкой,
всё же решили брать в кольцо. То идеальная война:
во-первых, против педрил; во-вторых, вечер пятницы, суббота и воскресенье –
первая половина дня!
Народный гнев подогрели слухом про шпионов,
якобы под видом грязных хиппи вынюхивающих в лагере мятежников
месторождения мельхиора
и титана. На земле, захваченной питуриками в тайге,
жил шаман – Костя. Дружил с приезжими, удил на реке
со старым индейцем, представившимся как коллега,
считавшим сборище это больше шуткой, и что все разбредутся к лету.
К ним подошли двое грязнуль и предложили: «Костян,
давай тебя накурим крутыми бошками, с Ферганы, конечно, а ты места силы укажешь нам».
Они вместе пришли, пришли к одной кочке.
Костя с детства её спокойно воспринимал как земли эрогенную точку.
Не под таким, конечно, научно-влекущим определением,
но что-то в этом направлении. Спутники же его заморские с трудом скрывали волнение.
Для их взоров земля тут обнажилась
мечтой об обеспеченной жизни в виде этой титан-мельхиоровой жилы.
А Костю уже штырило: он понял, что понял, куда зыбучие пески Ферганы
утекают. В полые жилы земли, вот куда! С чем же тогда ферганские колдуны
черпают силу? Может быть, с верблюдами?
Не повезло… И с этой мыслью любовно даванул ступнёй на кочку, блестящую ртутными
каплями и покрытую свежим мхом,
в эйфории забыв, что по весне у Земли высока чувствительность эрогенных зон.
Чуть вздрогнула кочка ста тысячами миллионов миллиардов тонн
чего-то скрытого, импульсом прошила Костю и вышла ртом,
волной звуковой, вызвавшей у всех бедных колонистов
острое ощущение конца и одно возможное решение: сквозь врага пробиться.
Около окопов, выписанные из центра, вяло шутили Гарики –
неясно, над какой стороной больше – о бусах из трофейных голубых шариков,
как раздалось: «Бегут!» Неслись на ополченцев тысячи,
молча, с руками голыми, глазами бешеными… Минут двадцати
хватило охотникам заядлым и ветеранам пейнтбола
на отстрел мятежных питуриков и к ним примкнувших. Ни одного урода
не пропустили, а наши потери – только чуть испорченное Б.М.П.
Автогеном его пришлось резать, чтоб достать челика из него. Где,
непонятно, успело того контузить. Он повторял одно: «Гады,
сепаратистской выходкой своей не удалось сорвать вам нашей олимпиады».
Эту историю я оживляю в памяти для самоотрезвления –
Держаться, и не вестись на весеннюю истерику: ни драк, ни танцев, ни пения!
Припев:
Осторожность и внимание! на земле ведь весна –
Грибница нервных окончаний была грубо оголена
алмазной наждачкой зимы. Так что важные свои дела,
может быть, стоит отложить до глупого лета.
____________________________________________________________________________
I'm sure would have written my best poems,
surrendering all around ovolshebnivayuschemu stream spring.
But the instinct of self-preservation, which detractors
my cowardice believe is functioning diligently
reviving in my mind that very spring,
Zastava tender hearts all over the world to migrate into the forest,
so it feeding midge, by hunger languishing,
I believe that the anger will abate those who shouted: "In all Siberia Pedro - eat dirt!"
The cold colonists distracted, nurturing hope:
"It turned out to achieve land for himself at the time the Jews."
This example inspired them to victory
muzhichёm over from the surrounding villages, five KAMAZ trucks arrived this stydobischu
disperse quietly. Grew blue colony.
It was spread a rumor about a possible requirement of autonomy.
And Cubans eager to Miami hit on anything,
So across the seas of the north, up the river, laden to its Taiga "Goa"
everything is already marginal.
He was engaged in April, with it the power of the dense,
maximizing the spring rate of suicide, srav the growth of well-being.
But the season has distracted people from mental decline
mobilization of ordinary stock. So The Staff bed
correct situation in the forest for himself uncharacteristically thin.
And although it was more economical and faster to erase the stigma of carpet bombing,
nevertheless we decided to take to the ring. That perfect war:
first, against Pedro; secondly, Friday evening, Saturday and Sunday -
the first half of the day!
People's anger warmed hearing about spies,
ostensibly under the guise of dirty hippies sniffer rebel camp
nickel silver deposit
and titanium. On the ground, seized piturikami in the taiga,
He lived a shaman - Kostya. Friends with visitors, fished in the river
the old Indian, introduced himself as a colleague,
who considered it a gathering of more than a joke, and that all disperse to summer.
They were approached by two messy and suggested: "Kostya,
let you cool Nakuru Bosko with Ferghana, of course, and you force the place you indicate to us. "
They came together, came to the same mound.
Kostya childhood her quietly perceived as a land erogenous point.
Not at this, of course, research entailing definition
but something in this direction. Satellites as its overseas barely concealed excitement.
For the eyes of their land here was exposed
the dream of a comfortable life in the form of titanium-nickel silver veins.
And Kostya has pins: he realized that he understood where quicksand Fergana
funneling. The hollow core of the earth, that's where! What, then, Fergana sorcerers
draw strength? Perhaps camels?
No luck ... And with this thought lovingly davanul flat on the mound, shiny mercury
drops and covered with fresh moss,
in the euphoria forgetting that in the spring at the Earth's high sensitivity of erogenous zones.
Slightly startled bump hundred thousand million billion tons
something hidden, momentum pierced bone and out the mouth,
sound wave that caused all the poor colonists
a keen sense of the end, and one possible solution: to break through the enemy.
Some trenches, drawn from the center, sluggish jokes Garik -
it is not clear on which side is more - about the necklace of blue beads trophy,
It sounded like: "Flee!" carried by thousands of militiamen,
in silence, with his hands bare, eyes frantic twenty minutes ...
enough for avid hunters and veterans paintball
to shoot the rebel piturikov and they had joined. No freak
We do not miss, and our losses - just a little spoiled B.M.P.
Autogenous had to be cut, in order to get out of it Celik. Where,
it is not clear, it has managed to bruise. He repeated the same thing: "Bastards,
their separatist trick you could not rip our Olympics. "
This story I make alive in memory for samootrezvleniya -
Hold on, and do not take place in the spring hysteria: no fights, no dancing, no singing!
Chorus:
Care and attention! on the ground after the spring -
Mycelium nerve endings were roughly is bare
Diamond nazhdachkoy winter. So important his affairs,
it may be wise to postpone the stupid summer.
____________________________________________________________________________ Смотрите также: | |
