И только пил её волосы как родник,
Разбавлял своей тишиной
Её странные песни, и был богач
Хоть за душой ни гроша
Летел до дома на крыльях, и крылья
Взбивали снег за его спиной,
Когда он тихо садился на край карниза
Пятого этажа.
И говорил добегу, доплыву, доползу
До края твоей земли!
За горизонт загляну, такие дела, бейб,
Куда мне ещё бежать,
Чтоб на лесной опушке цветами алыми
Выцвели старые пни!
Поскольку кончился дождь,
Белый голубь в небе — я вернулся к тебе опять.
А только свет от света, золотые струны,
В старый гитарный чехол…
Потом вязал их вместе, вплетал их в песни,
И пел для неё одной.
Но видно зимнее солнце не слишком грело,
Снежинки легли в ладонь,
Мела метель словно снежная королева,
Приходилась ему сестрой.
А он сказал растоплю, он не знал ещё как,
Но огонь полыхал в груди.
До седьмых небес донесли крыла,
Небеса тоже замело,
И вот их сани по снегу, а он по следу,
Четвёртые сутки в пути.
И пусть она на север, а он на юг,
Они встретятся всё равно!
А только ждал звонка, как земля весну,
Как не ждут даже сына домой.
Как не ждут письма из далёкого тыла
За сотни унылых вёрст
Но телефон молчал, потихоньку грусть
Становилась его вдовой,
На четыре четверти полного хода
Его поезд шёл под откос.
А после встретил её, как дурак улыбался,
Щурился на её свет.
Смущённо прятал за спину обломки крыльев,
Гнал слезу рукавом.
Под вечер выл на луну, пил холодный чай,
Кутался в старый плед.
Поскольку зол январь, чёрный ворон в небе,
Just another brick in the wall
(с) Константин Чудинов
