Собачья туша в переулке по утру, след шины на разорванном брюхе.
Этот город боится меня. Я видел его истинное лицо. Улицы – продолжение сточных канав, а канавы заполнены кровью и, когда стоки будут окончательно забиты, вся эта мразь начнёт тонуть.
Когда скопившаяся грязь похоти и убийств вспенится им до пояса, все шлюхи и политиканы посмотрят наверх и возопят: -«Спаси нас!». А я прошепчу: - «Нет».
Теперь весь мир стоит на краю, глядя вниз, в чёртово пекло. Все эти либералы, интеллектуалы - сладкоголосые болтуны и отчего-то, вдруг, некто не знает, что сказать.
Подо мной этот ужасный город. Он вопит, как скотобойня полная умственно отсталых детей, а ночь воняет блудом и нечистой совестью.
Dog carcass in alley in the morning, the track tires on the torn belly.
This city is afraid of me. I have seen its true face. Streets - the continuation of the gutters and ditches filled with blood and when the drains are clogged completely, all this scum will start to sink.
When the accumulated dirt of lust and murder froth them up to the waist, all the whores and politicians will look up and cried out, - "Save us!". I whisper: - "No".
Now the whole world is on the edge, looking down into a damn hell. All these liberals, intellectuals - sweet-talkers, and somehow, suddenly, one does not know what to say.
Beneath me, this awful city. He screams like an abattoir full of retarded children, and the night reeks of fornication and bad conscience.
