Вот ты там, наверно, седьмой уже видишь сон: гуляешь по звездам и счастье черпаешь ложкой. А я тут почти нарисована Пикассо – как Дора Маар, непременно, с любимой кошкой. А я тут сижу и смотрю не в экран, в окно. Не вижу ни звезд, ни луны – ни черта не вижу. А что если небо – всего лишь морское дно и что если нас очень скоро волною слижет?
А что если то, что я чувствую, ждет ответ? Мне страшно подумать, что я затеряюсь между френдзоной и чем-то, похожим на слово «нет»: холодным таким, разбивающим все надежды. А что если взять и так просто тебе сказать, что вижу тебя, и внутри там порхают птицы? Ну, знаешь, как бабочки типо, они скользят и гладят курсором глаза твои и ресницы.
Вот глупость какая! Ведь это, конечно, я здороваюсь каждое утро с твоей улыбкой, ныряю в тот полный тепла и надежд ноябрь, а, впрочем, он был не таким уж и теплым - зыбким. Я знала лишь имя и пару других вещей: гитара, конечно, и взгляд до того открытый, что смотришь в глаза, а там тысяча этажей: войдешь и заблудишься, больше вовек не выйти.
Да кто я такая, чтоб думать тут о тебе? О том, как добрался, что ел, и по ком скучаешь. Мне самое время сбежать от себя в Тибет, продать душу дьяволу или сходить за чаем. Да кто я такая, чтоб стих тебе посвящать? И если б один, но число-то уже двузначно. Вот так и живем, эмоции полоща в субстанции слов, - не поэт, а всего лишь прачка.
А дом там, где сердце, и я так хочу домой...
Мечтаю из клетки своей упорхнуть наружу.
Когда я молчу, то, прошу, говори со мной.
Когда говорю, то, пожалуйста, просто слушай.
