пока в американской традиции
герои не нашего времени
искали не наши лица на пакетах с молоком,
мы - отвергнутые и опустошенные
делили сон - один на сотню.
и в зубах каждого застревала
автоматная очередь
я сопротивляюсь каждому своему выдоху,
цепляюсь за страницы книг, липкие мысли
иностранных писателей.
хемингуэй с тобой, ну тебя в кафку,
а не пошел бы ты к хармсу.
заполняю все пробелы цитатами,
все мысли картинками и иллюстрациями.
моя шаткая мудрость, почерпнутая
из подростковых перипетий,
раскрашенная взрослением и косметикой,
начинает рваться выдохами и вдохами
к выходу из меня, прорываться творчеством,
внутриматочное искуcство растет и становится больше и больше.
постмодернизм объявил, что все было сказано,
мне захотелось изобрести новый алфавит
и завести в формате комнаты собственное государство
с королевой-государыней червовой масти,
с министрами-литераторами, лауреатами нобелевских,
с плюшевыми служителями закона
мне захотелось запустить вселенную в формате комнаты,
почувствовать себя богом,
потому что бог во мне, а не бог со мной.
а люди говорят о гамбургерах из политических группировок,
люди со знанием дела обсуждают законы и падения астероидов,
прогнозируют конец света, революции, смерть президента,
людям как всегда кажется, что они единицы общественного мнения,
тогда как они только песчинки в часах отмеряющих вечность,
люди беспечно отдают друг друга на съедение,
исступленно веря одновременно и в исуса и в переселение душ,
в ганешу, кабалу, ури геллера и колу ноль калорий,
никто не верит в любовь, но все верят в занятия любовью.
я сопротивляюсь каждому своему выходу в открытый космос,
затягиваюсь в корсеты будней, легинсы повседневности,
повязываю на шею галстук-поводок.
все непричастные ко мне обороты выделяются точками,
все просто, срок в сорок дней и про мертвых забудут
все, кроме близких, срок в сорок дней
и мои стихи перестанут быть свежими и чистыми,
меня занюхают, запачкают,
а я сопротивляюсь сама себе, делая вид,
что моя душа не потерявшая вкус жевачка,
а что-то все еще универсальное,
это крайняя степень зашоренности говорить всем,
что они стереотипны,
это особая свобода, любить в чистом виде,
опуская то, что любовь в чистом виде банальна,
все что повторяемо становится популярным.
поп-музыка, поп-религия, поп-поэзия...
я не против этого, я против того, как это называют.
поэты начинают с эпатажа хотя бы по созвучности,
поэты начинают с революции и сопротивления кому-чему-нибудь.
поэты выступают как пророки, проповедники и провокаторы,
и виждь и внемли, и стой грудью, и не дели мир
на бедных и богатых, потому что мир неделим ничем кроме войны,
будь умнее, слушай хиппи, они не посоветуют плохого
make love not war, люди сопротивляются не один против одного,
а многие против многих, потому что сопротивление - это единение душ, желание быть за
а не желание быть против It is in the American tradition
heroes of our time are not
our faces were looking for is not on the packages of milk,
we - rejected and desolate
shared a dream - one in a hundred.
and each stuck in the teeth
automatic fire
I resist his every exhalation,
I cling to the pages of books, sticky thoughts
Foreign writers.
Hemingway with you, well you in Kafka,
and you would not go to Harms.
fill all the gaps quotes,
all thoughts pictures and illustrations.
My shaky wisdom gleaned
vicissitudes of the adolescent,
painted growing up and cosmetics,
He begins to break exhalation and inhalation
to the exit of me to break creativity
iskucstvo intrauterine it is growing and becoming more and more.
Postmodernism has announced that all has been said,
I wanted to invent a new alphabet
and make room in the format of their own state
with Queen-Empress of Hearts suit
with ministers, writers, Nobel laureates,
with plush servants of the law
I wanted to run the universe in the form of the room,
feel like a god,
because God is in me, and not a god to me.
and people talk about burgers of the political groups
people with knowledge of the case to discuss the laws and asteroid strikes,
predict end of the world revolution, the death of the president,
people like it always seems that they are units of public opinion,
whereas they are only a grain of sand in the clock measured out forever,
People blithely give each other to be eaten,
frantically believing both in Jesus and in the transmigration of souls,
in Ganesha, bondage, Uri Geller and cola zero calories,
Nobody believes in love, but believe in making love.
I resist his every spacewalk,
corset everyday, everyday leggings,
tied around the neck tie the leash.
all innocence to me revolutions are allocated points,
all just a period of forty days and forget about the dead
all but close, a period of forty days
and my poetry will no longer be fresh and clean,
I zanyuhanny, stain,
I resist myself, pretending
my soul is not lost flavor chewing gum,
but something is still universal,
is the ultimate tunnel vision to tell everyone,
they are stereotyped,
a special freedom, love in its purest form,
omitting the fact that love in its purest form is banal,
all that is repeatable becoming popular.
Pop, pop religion, pop poetry ...
I'm not against it, I am opposed, as it is called.
Therefore, start with the least shocking of consonance,
Therefore, start with the revolution and resistance anyone anything.
poets act as prophets, preachers and provocateurs,
and vizhd and answer, and stop feeding, and the world did not Delhi
rich and poor, because the world is indivisible nothing but war,
Be smarter, listen hippies, they are not bad advise
make love not war, people did not resist one against one,
and many against many, because the resistance - a union of souls, the desire to be of
rather than a desire to be against Смотрите также: | |
