LA MORT DU LOUP
I
Les nuages couraient sur la lune enflammée
Comme sur l'incendie on voit fuir la fumée,
Et les bois étaient noirs jusques à l'horizon.
Nous marchions, sans parler, dans l'humide gazon,
Dans la bruyère épaisse et dans les hautes brandes,
Lorsque, sous des sapins pareils à ceux des Landes,
Nous avons aperçu les grands ongles marqués
Par les loups voyageurs que nous avions traqués.
Nous avons écouté, retenant notre haleine
Et le pas suspendu. – Ni le bois ni la plaine
Ne poussaient un soupir dans les airs; seulement
La girouette en deuil criait au firmament;
Car le vent, élevé bien au-dessus des terres,
N'effleurait de ses pieds que les tours solitaires,
Et les chênes d'en bas, contre les rocs penchés,
Sur leurs coudes semblaient endormis et couchés
Rien ne bruissait donc, lorsque, baissant la tête,
Le plus vieux des chasseurs qui s'étaient mis en quête
A regardé le sable en s'y couchant; bientôt,
Lui que jamais ici l'on ne vit en défaut,
A déclaré tout bas que ces marques récentes
Annonçaient la démarche et les griffes puissantes
De deux grands loups-cerviers et de deux louveteaux.
Nous avons tous alors prépare nos couteaux,
Et, cachant nos fusils et leurs lueurs trop blanches,
Nous allions pas à pas en écartant les branches.
Trois s'arrêtent, et moi, cherchant ce qu'ils voyaient,
J'aperçois tout à coup deux yeux qui flamboyaient,
Et je vois au-delà quatre formes légères
Qui dansaient sous la lune au milieu des bruyères,
Comme font chaque jour, à grand bruit sous nos yeux,
Quand le maître revient, les lévriers joyeux.
Leur forme était semblable, et semblable la danse;
Mais les enfants du Loup se jouaient en silence,
Sachant bien qu'à deux pas, ne dormant qu'à demi,
Se couche dans ses murs l'homme, leur ennemi.
Le père était debout, et plus loin, contre un arbre,
Sa louve reposait comme celle de marbre
Qu'adoraient les Romains, et dont les flancs velus
Couvaient les demi-dieux Remus et Romulus.
Le Loup vient et s'assied, les deux jambes dressées,
Par leurs ongles crochus dans le sable enfoncées.
Il s'est jugé perdu, puisqu'il était surpris,
Sa retraite compté et tous ses chemins pris;
Alors il a saisi, dans sa gueule brûlante,
Du chien le plus hardi la gorge pantelante,
Il n'a pas deserré ses mâchoires de fer,
Malgré nos coups de feu qui traversaient sa chair,
Et nos couteaux aigüs qui, comme des tenailles,
Se croisaient en plongeant dans ses larges entrailles,
Jusqu'au dernier moment où le chien étranglé,
Mort longtemps avant lui, sous ses pieds a roulé.
Le Loup le quitte alors et puis il nous regarde.
Les couteaux lui restaient au flanc jusqu'à la garde,
Le clouaient au gazon tout baigné dans son sang;
Nos fusils l'entouraient en sinistre croissant.
Il nous regarde encore, ensuite il se recouche,
Tout en léchant le sang répandu sur sa bouche,
Et, sans daigner savoir comment il a péri,
Refermant ses grands yeux, meurt sans jeter un cri.
II
J'ai reposé mon front sur mon fusil sans poudre,
Me prenant à penser, et n'ai pu me résoudre
A poursuivre sa Louve et ses fils, qui, tous trois,
Avaient voulu l'attendre, et, comme je le crois,
Sans ses deux louveteaux, la belle et sombre veuve
Ne l'eût pas laissé seul subir la grande épreuve;
Mais son devoir était de les sauver, afin
De pouvoir leur apprendre à bien souffrir la faim,
A ne jamais entrer dans le pacte des vi Смерть и Волк облака бежали на воспаленной Луны, как видно на огонь избежать дыма и леса были черные до горизонта.
Мы шли молча на мокрой траве, в густой вереск и пустоши в высокий, когда, в соответствии с аналогичны сосны Ланд, мы видели большой гвоздь, отмеченный путешественников волков мы охотились. Мы слушали, затаив дыхание и не приостанавливается. - Ни древесины, ни на равнине ли произнес вздох в воздухе; Только на похоронах кричал флюгер в тверди, Для ветра, поднял значительно выше земли, не его ноги коснулись одинокого башню, а нижняя дубы, опираясь на скалах, на локтях, казалось спал и не лежал ничего так шумели, когда склонил голову, старые охотники, которые ходили в поисковой Посмотрел песка покрытия его; скоро его сюда, мы никогда не видели в умолчанию прошептал сказал, что эти последние бренды объявили подход и мощные когти Две большие рысь и двумя медвежатами. Затем мы подготовим все наши ножи и, скрывая наши пушки и слишком белые огни, мы не собираемся сделать шаг в сторону ветви. Три остановки, и я, ищет то, что они увидели, вдруг вижу два глаза сверкали, и я вижу, за четыре мягким Кто танцевал в лунном свете на фоне вереск, как и каждый день, шумно наших глазах, когда хозяин возвращается, радостным борзой. Их форма была похожа, а как танцует; Но Волк дети играли молча, зная также броска, спать только половину, слой Se в его стенах человеку своего врага. Отец стоял, и, далее, к дереву, его волк отдыхали как мраморные римляне поклонялись, и чей волосатые стороны кипящей полубогов Ромула и Рема. Волк приходит и садится, два вертикальных ноги, их подключили ногтей встроенных в песок. Это считается потерянным, потому что он был удивлен, и считали Его выход на пенсию взял все свои пути; Затем он схватил его горящего рта, С смелые собаки задыхаясь горле, Он не DESERRE свои железные челюсти Несмотря на наши выстрелы, которые пересекли его плоть, и наши максимумов ножи, как клещами, не пересекается дайвинга в ее недрах крупных, до последнего момента, когда собака задушила, незадолго до своей смерти, проката под ногами. Волк затем оставляет его, а затем он смотрит на нас. Ножи он оставил фланг к рукоятке, прибил к траве купались в его крови; Наши винтовки в окружении растущего катастрофы. Он смотрит на нас снова, то он возвращается в постель, в то время лизать кровь пролилась на его рот, и, не удостоив знать, как он умер, закрыв глаза, умирает без крика.
II
Я отдыхал мой лоб на моем порошковой пушкой
Принимая меня думать, и не мог заставить себя
Чтобы продолжить Louve и ее сына, который все три,
Если бы хотели, чтобы ждать, и, как я полагаю,
Без его двумя медвежатами, красивая, темно-вдовы
Не было бы оставили в покое его страдать великой скорби;
Но это была его обязанность, чтобы сохранить их,
Может научить их быть страдает от голода,
А не ввести никогда пакт VI | |
