Зерна
В глубине, в далекой бездне,
отойдя от солнца и звука,
приблизившись к водам и снам,
отчасти исполнившись снами,
ощущаю, как мерно, сквозь тонкую кожу,
сквозь плотный покров, оболочку,
проступает слепой,
но властно настойчивый корень,
нежной, незатвердевшею плотью своей
раздвигающий косную землю,
проходящий немного,
но движущийся непрерывно,
в неусыпном движеньи почти непрерывно растущий,
из меня уносящий по капле последние силы.
Я зерно, я хотеть не умею,
я в недрах запекшейся тверди,
не расскажет зерно про себя —
посмотри на поверхность,
посмотри, как мы растем.
Время было — и цветами
покрывался весь пустырь.
Солнце щедро заливало
этот дивный новый мир.
Словно мирром благовонным,
обдавало нас теплом.
Посмотри, как мы растем.
Свежевыросшие травы,
свежевзросшие цветы,
любовались мы, не помня.
Солнце било с высоты.
И на всех его хватало,
как и радуги с дождем.
Посмотри, как мы растем.
Улыбнись нам, кто б ты ни был,
разнотравье повстречав:
кто бурьяном, кто полынью,
кто одним из сонма трав.
Лист был свеж, и стебель сочен,
и прекрасен Божий сад,
каждый рос, и каждый рад.
Кто цветет, тот должен помнить,
что цветам отпущен час.
Осень ходит недалеко,
смотрит пристально на нас.
Не горюй, что изменились
очертанья лепестка:
поступь осени легка,
тяжела ее рука,
но если цвет опал бесплодно,
ждать ли нового ростка?
Есть невидимые грани,
что незримо делят мир,
и они имеют цвет, и вкус, и звук.
Если тронешь хоть одну —
мир, как арфа, зазвучит
и рассыплется созвучьями вокруг.
Затаившееся время пробудится от любви,
и часы твои помчатся, как вода.
И однажды, обернувшись, ты увидишь, как живых
заволакивает тусклая слюда.
Мир качнется, повернется,
звезды дрогнут в темноте,
ветер встанет, и оглушит тишина.
Мы останемся внезапно
в бесконечной пустоте
из забытого угаданного сна.
И тогда, созрев внезапно,
ощутив нездешний вес,
неоправданной тоскою
заливая свет небес,
мы сорвемся и в провалы
черной бездны упадем.
Кто б ты ни был, не печалься,
посмотри на нас с добром.
Посмотри, как мы растем.
17—18.07.2000
