Опускается ночь, завершая собой
Вечер пятницы, буйный и длинный.
Замелькает огнями ночной гастроном,
Постепенно стихает столичный содом,
И летят по проспекту машины.
Это люди торопятся в недра домов.
Так кончается день. С неба льется любовь,
С неба сходит покой, над ночною Москвой
Распростертое небо темнеет.
Поздний поезд метро, как обычно, пустой,
Люди-призраки в общем вагоне.
Пилигрим возвратится с работы домой,
Ночь сомкнется беззвучно за узкой спиной,
Все, что за день случилось, утонет.
А в зеленых глубинах сквозь толщу воды
На поверхности камня остались следы,
И война, что грохочет две тысячи лет,
Этот след извести не умеет.
Где-то свадьбы играют, и матери ждут,
Что в пеленках забьется живое.
Где-то скучную ношу с трудом волокут,
Где-то плачут навзрыд, фотографии рвут.
Где-то дремлют, обнявшись по двое.
А на краешке мира, у сердца земли
Желто-белые розы уже зацвели,
И дрозды-пересмешники свили гнездо,
В синем небе смеются, и колокол бьет,
Разреши мне все это увидеть!
Ни одна душа в Его руках не обгорит
И не оплавится, хотя
И горяча Его ладонь.
Спи покуда спишь,
А Он хранит тебя и дышит,
До утра горит над изголовьем
Направляющий огонь.
Впереди Тулуза!
Не вернется ни Персиваль, ни Галахад –
Возвращенья с небес не бывет.
Засыпает Москва, как заснеженный сад,
Небеса прозвенели, и ждут наугад,
И за гранью миров замирают.
Небеса улыбнутся тебе
И дотла пережгут твое имя.
Засыпай, ночь подхватит тебя, уходи,
Ты не с ними!
(Впереди Тулуза)
Засыпай, и кровать – как ладья,
Унесет твое утлое тело.
Гаснет мир, и у неба сверкают края
Желто-белым.
Ветер бьется в окно,
Потеплело к утру,
Все обиды растают и и беды замрут.
Журавли пролагают воздушный маршрут.
За окном новый день расцветает.
Впереди Тулуза!
