Я иду по серым землям,
по крысиным серым дебрям,
надо мной сочится небо —
мутно-серая фигня.
Где-то там за грудой шлака
воет на небо собака
и заходится на всхлипах,
друга-сторожа дразня.
А у меня в руках сокровище,
у меня в горстях сокровище,
у меня полны ладони
разноцветного стекла
Я сижу в гнилом буфете
и не чаю проблеваться
от сегодняшних разборок,
от оскомины внутри.
Надо мной косые лампы
по три в ряд, дневного света,
мало надо мне для счастья —
а попробуй отбери.
А у меня в руках сокровище,
у меня в горстях сокровище,
у меня полны ладони
разноцветного стекла.
Если кто ко мне заглянет,
я успею сжать покрепче,
кто, блин, станет разбираться,
что сверкнуло над столом.
Не алмаз, не изумруды —
просто битые стекляшки,
мне достаточно, и хватит —
и ни разу не облом.
У меня в руках сокровище,
у меня в горстях сокровище,
у меня полны ладони разноцветного стекла,
если я такая дура, что
ничего себе отраднее
за почти что тридцать лет не набрала.
В эту самую минуту
я даю себе отчет,
и далее пускаюсь налегке.
Пусть Бог меня имеет
такую, как найдет,
с бесцельными стекляшками в руке.
