Грохочет тринадцатый день войны.
Ни ночью, ни днем передышки нету.
Вздымаются взрывы, слепят ракеты,
И нет ни секунды для тишины.
Как бьются ребята – представить страшно!
Кидаясь в двадцатый, тридцатый бой
За каждую хату, тропинку, пашню,
За каждый бугор, что до боли свой...
И нету ни фронта уже, ни тыла,
Стволов раскаленных не остудить!
Окопы – могилы... и вновь могилы...
Измучились вдрызг, на исходе силы,
И все-таки мужества не сломить.
О битвах мы пели не раз заранее,
Звучали слова и в самОм Кремле
О том, что коль завтра война нагрянет,
То вся наша мощь монолитом встанет
И грозно пойдет по чужой земле.
А как же действительно все случится?
Об этом – никто и нигде. Молчок!
Но хлопцы в том могут ли усомнится?
Они могут только бесстрашно биться,
Сражаясь за каждый родной клочок!
А вера звенит и в душе, и в теле,
Что главные силы уже идут!
И завтра, ну может, через неделю
Всю сволочь фашистскую разметут.
Грохочет тринадцатый день война
И, лязгая, рвется все дальше, дальше...
И тем она больше всего страшна,
Что прет не чужой землей, а нашей.
Не счесть ни смертей, ни числа атак,
Усталость пудами сковала ноги...
И, кажется, сделай еще хоть шаг,
И замертво свалишься у дороги...
Комвзвода пилоткою вытер лоб:
– Дели сухари! Не дрейфить, люди!
Неделя, не больше, еще пройдет,
И главная сила сюда прибудет.
На лес, будто сажа, свалилась мгла...
Ну где же победа и час расплаты?!
У каждого кустика и ствола
Уснули измученные солдаты...
Эх, знать бы бесстрашным бойцам страны,
Смертельно усталым солдатам взвода,
Что ждать ни подмоги, ни тишины
Не нужно. И что до конца войны
Не дни, а четыре огромных года Roars the thirteenth day of the war.
No night or day respite present.
Heaving explosions, missiles blind,
And there is not a second to silence.
How to beat the guys - imagine scary!
Rushing into the twentieth, thirtieth fight
For each hut, path, arable land,
For every hill that before your pain ...
And no none have front or rear,
Stems hot not to cool down!
Trenches - the grave ... and again the grave ...
Worn out three sheets, at the end of forces,
And yet the courage not to break.
About battles we sang several times in advance,
There were words in the Kremlin
The fact that since the war was coming tomorrow,
That all our power monolith rise
And ominously goes to a foreign land.
And how did all happen?
This is - no one anywhere. Molchok!
But the boys in doubt whether?
They can only fight fearlessly,
Fighting for every piece of home!
And faith is ringing in the soul and the body,
What are the main forces already are!
And tomorrow, well, maybe a week
All fascist bastard razmetut.
Roars the thirteenth day of the war
And clang is torn further, more ...
And so it is the most terrible,
That is not pret a foreign land, and ours.
Countless neither death, nor the number of attacks,
Tired legs pinned poods ...
And it seems to do even though step
And the dead piled beside the road ...
Platoon commander cap wiped his forehead:
- Delhi crackers! Do not drift, people!
Week, no more still to be held,
And here the main force arrives.
In the forest, like soot, darkness fell ...
Well, where is the victory and the day of reckoning ?!
Every bush and stem
We fell asleep exhausted soldiers ...
Oh, to know the fearless soldiers of the country,
Mortally weary soldiers platoon
What to expect no reinforcements, no silence
Not necessary. And before the end of the war
Not days, and four huge year | |
