В линиях, в отрезках, в лепестках,
в радиоприемниках, в потерянных монетах,
в каплях яда, в пятнах на луне и в твоих снах,
в розовых очках, в гламуре, на дискетах.
В спальне, у камина, под подушкой, на стекле,
в банке с пауком, на телефонной карте,
в линиях судьбы, в твоей руке,
в татуировках, в шрамах, в бодиарте.
Или быть под действием грибов
или продолжая жить как раньше,
в фильмах ужасов, в романах про любовь,
в позолоте, в роскоши и в фальши.
В линиях, отрезках, в лоскутках,
в миллиметре от сердечной мышцы,
в солнечном сплетении, в носках,
в крови, в ерунде, в горячей пицце.
В картах или в строчках из газет,
в рамках предусмотренных законом,
в транспорте, в истерике, в рекламе сигарет,
в позе лотоса, в окурках под балконом.
В сплетнях, в разговорах, в новостях,
в планах разработанных заранее,
в кактусах, в текиле или в жертвенных костях,
в ярости, в конвульсиях, в божественном сознании.
В теоремах, в ультрафиолете, в ДНК,
в ретро вечеринках, по пятницам и средам,
в позах Кама-Сутры, в замках из песка,
в рюмке коньяка перед обедом.
В стаях, в приговоре палачей,
в небе по которому бежали тучи,
в отпуске, в рецептах лечащих врачей,
в проруби зимой, в кофейной гуще.
В спорах, в супермаркете, в конверте, в кандалах,
в устрицах, в вине и в состоянии аффекта,
в Библии, в открытках, в дирижаблях и санях,
в мистике, в морали, в афишах, в этикетках.
В тихом омуте, в гербарии, в шкафу,
в пасти льва, в коллекции ракушек,
в клюве аиста, в запое и в гробу,
в розницу и оптом, в отделе для игрушек.
В ребусах, в занозах и лучах прожекторов,
в нескольких томах энциклопедий,
в памяти, в стакане, в шапках из бобров,
в чернобелых фильмах, в охоте на медведей.
В точку, в яблочко, в копеечку, в анфас,
в профиль, в стельку пьяным, в ожиданье чуда,
в евро, в фунтах стерлингов, в рупиях, в рублях,
в йенах, в модном пирсинге и в горбу верблюда.
В рыбе, в темном пиве, в кубке УЕФА,
в миллиарде линий убегающих из точки
А и снова приходящих в точку А,
в подворотне, в трупе со следами от заточки.
В мыльных операх и миражах пустынь,
в белых простынях и в пьяной страсти саун,
в бюстах мраморных и бронзовых богинь,
выстрелом в затылок, кулаком в нокдаун.
В жестах, в пантомиме, в красоте,
в прожитом от Рождества Христова,
в нервных окончаниях, ниткою в игле,
как фрагмент в мозаике, как в малом часть большого.
В пуговицах, в чае, в кедах, в смокинге, в шнурках,
в сказках, в семечках и полиэтилене,
в паспорте, в кредитах или в кварцевых часах,
и в твоих глазах и в моем личном деле.
Всюду где мне только можно говорить
в кресле, в исповеди, в интервью и в паутине,
я живу везде где только можно жить,
где есть вдох и выдох, в ямах, в карантине.
В кладбищах, в иконах, в бутербродах и в золе,
в телефонной трубке и в рождественнских подарках,
в армии, в капкане, в океане, в серебре,
в книгах, между строк в контексте, в иномарках.
В рунах, в иероглифах, в капроновых чулках,
в мужиках и бабах и в арабском алфавите,
в шлягерах и в мантрах, просто в матюках,
в звуковом давлении, в скафандре на орбите.
В янтаре, в эмали для машин,
в мумиях царей и в спелых апельсинах,
в декабре, в развалинах, в журналах для мужчин,
в церкви, в кабаке, в крестах и в мандаринах.
В кимоно, в капусте, в решете с водой,
в НБиЭй, в азартных играх, в злости,
я везде и всюду на земле,
вечерами сам к себе являюсь в гости,
в сумерках, в инструкциях, в пыли,
в нотах, в барельефах, в трафарете,
в лысинах и в шляпах, в безумии, в дали,
в сломанном ноже, в придворном этикете.
В позвоночнике, в песках у пирамид,
в житиях святых и в кольцах у сатурна,
в Санта-Клаусе и в горечи обид,
в древних ящерах и в погребальных урнах.
В линиях, в отрезках, в плоскостях,
в дюймах, в поэтических сонетах,
в мыслях, в отражении, в гостях,
в телевизоре, в припевах и в куплетах.
В искренности, в нежности, в лю The lines, segments, in the petals,
in radio receivers in the lost coin,
drops of poison in the spots on the moon and in your dreams,
in pink glasses in glamor, diskettes.
In the bedroom, the fireplace, under the pillow, on the glass,
a bank with a spider on the phone card,
in the lines of fate in your hand,
tattooed, scarred in body painting.
Or be under the influence of mushrooms
or continuing to live as before,
in horror movies, in novels about love,
gilded, luxury and deceit.
In the lines, segments, in rags,
in millimeters from the heart muscle,
in the solar plexus, socks,
in the blood, nonsense hot pizza.
Cards or lines of the newspapers,
in the framework provided by law,
in transport, in hysterics, in advertising of cigarettes
in the lotus position, in cigarette butts under the balcony.
The gossip, conversations, news,
plans developed in advance,
in cacti, tequila or in the sacrificial bones
furious convulsions, in the divine consciousness.
The theorems in the ultraviolet, in the DNA,
retro parties on Wednesdays and Fridays,
positions in the Kama Sutra, in the castles of sand,
in a glass of brandy before dinner.
In flocks, in the judgment of the executioners,
in the sky through which ran the clouds,
on vacation in recipes doctors,
in the hole in the winter in the coffee grounds.
The disputes in the supermarket, in an envelope, in shackles,
oysters, wine and in the heat of passion,
in the Bible, in postcards, and tobogganing in airships,
in mysticism, in morals, in posters, in labels.
The still waters in the herbarium, in the closet,
in the jaws of a lion, in the collection of shells,
in the beak of a stork in a drinking bout in a coffin,
retail and wholesale, in the department for toys.
The puzzles, and splinters in the spotlight,
in several volumes of encyclopedias,
in memory, in a glass of beaver hats,
in Black and white movies in the hunt for bears.
At the point, the bull's-eye, a lot of money, from the front,
in profile, blind drunk, waiting for a miracle,
in euros, pounds, rupees, rubles,
in yen, in a trendy piercing and hump camel.
The fish, in dark beer, in the UEFA Cup,
a billion lines of fleeing from a point
And again coming to the point A,
in the doorway, in a corpse with traces of sharpening.
In soap operas and mirages desert
in white sheets and drunken passion saunas,
in marble and bronze busts of goddesses,
shot in the head, punched in the knockdown.
In gestures, pantomime, beauty,
into living from Christ,
in the nerve endings, thread a needle,
as a piece of the mosaic, in a small part of the big.
The buttons, in tea, in sneakers, in tuxedo, in lace,
in fairy tales, in the seeds and polyethylene,
married, credits or quartz watches,
and in your eyes and in my personal file.
Everywhere where I only can speak
in a chair in the confessional, in interviews and in the web,
I live wherever possible to live,
where there is inhalation and exhalation, in the pits, in quarantine.
In cemeteries, icons, sandwiches and ash
on the telephone and in their Christmas gifts,
in the army, trapped in the ocean, in silver,
in books between the lines in the context in foreign cars.
The runes in hieroglyphs, in nylon stockings,
to peasants and broads in the Arabic alphabet,
in Schlager and mantras, just swearing,
in the sound pressure in the spacesuit orbit.
The amber, enamel for cars
in mummies of kings and ripe oranges,
In December, in ruins, in magazines for men
in the church, in a tavern, in the cross and in Mandarin.
The kimonos, cabbage, water in a sieve,
in NBiEy, in gambling, in anger,
I was everywhere on earth,
evenings to himself I am visiting,
at dusk, the instructions in the dust,
in the notes, in bas-reliefs, in the stencil,
in the bald head and wearing hats, madly, in the distance,
in a broken knife in court etiquette.
In the spine, in the sands of the Pyramids,
in the lives of the saints and in the rings of Saturn,
Santa Claus and bitter resentment,
in ancient dinosaurs and burial urns.
The lines in pieces in the planes,
in inches, in poetic sonnets,
in thought, reflection, away,
on TV, in the choruses and verses.
In sincerity, in tenderness, in Liu Смотрите также: | |
