Там где кончался весь асфальт,
Где обрывались рельсы,
Где голову кружило гать,
Там начинался лес.
И мы лезли по сугробам,
Через ветви в иней.
Где-то под Клином уходили,
В ночь за линию.
Ты не зови меня назад,
С ума сошел мой компас,
С нами географ,тот который пропил глобус.
Автобус вез на выселки и жутко тарахтел,
А я хотел,чтоб не когда не прекращалась метель.
Сонные электрички в шесть утра,
Это гудели провода и редкая урла.
Глотала из горла,на ледяной платформе,
И Слава помню он тогда,пришел в казачьей форме.
Так парни уходили в лес,бродили по тропинкам,вдалеке от людных мест.
Мы от свободы пьяные,груз за спиной неся,
Там есть такие поляны,куда крещенным нельзя.
Где чащи дышат мудростью веков,
Где слышно как деревья,тихо шепчут про других богов.
Где стая облаков.
Летят не так как в городах,
Где топи и болота,и меня к себе зовет вода.
Мама прости меня,
Мы дети леса,
Там все похоже, на страницы книг профессора.
В моей крови традиция, не водица,кровь
И лица они совсем другие,в свете от костров.
Ты мой отец-лес,
Сплетенье ветвей,
Я наконец вернулся в место,
Что не любят людей.
Где над следами животных,
Цветет шиповник,
И где стволами держит небо,
Колыбель Живого!
Подеван дымкой с красками,размытый мой синий лес,
Усеян прягами и касками СС,
Штыки французов,и тут сады поляков,
Те кто в него войдут,
Они тут и полягут.
Забудь других богов варяг,
Ты крещен в Распятого,
Эта земля теперь твоя,и имя ее свято.
Голос как шум лесов,тревожит сон,
Ратник тронул ладонью меч,и словно ожил он,
Вокруг него глухой стеной Радонежский бор.
Монах худой рукой сжимал топор,
Работал споро, молча и усердно,
На том холме ставили скит,
Иноки Стефан и Сергий.
Братья по крови,
Братья во Христе,
Нахмурив брови,что-то резали по бересте.
Таскали воду от реки,дрова и бревна,
Трава укрыло его меч,и он покой обрел там.
Так вырос семь веков назад Сергиев Посад,
Сколько вынес он после штурмов и осад.
Все начиналось с храма,
И с простого дерева,
Его основой стало то, как инок Сергий веровал.
То самое горчичное зерно что проросло,
Русское слово от которого,бежало зло.
Его боится бес, и за него жалит змея,
Ты мой отец,мой лес,моя земля.
Ты мой отец-лес,
Сплетенье ветвей,
Я наконец вернулся в место,
Что не любят людей.
Где над следами животных,
Цветет шиповник,
И где стволами держит небо,
Колыбель Живого! Where ended all the asphalt,
Where were broken rails,
Where dizzy causeway,
There began the forest.
We climbed through snowdrifts,
Through the branch in hoarfrost.
Somewhere near Wedge went,
On the night of the line.
You did not call me back,
Crazy my compass,
With us, a geographer, one that propyl globe.
The bus was carrying on settlements and terribly rattled,
And I wanted to not when the storm did not stop.
Sleepy train at six in the morning,
It buzzed wires and rare Urla.
Swallows from the bottle, an ice platform,
Slava remember he then came to the Cossack uniform.
So the guys went into the woods, wandering along the paths, away from crowded places.
We are drunk on freedom, carrying the load behind,
There are such fields, which can not be baptized.
Where is the thicket breathe wisdom of the ages,
Where to hear the trees quietly whisper about the other gods.
Where a flock of clouds.
Flying is not as in the cities,
Where swamps and marshes, and me in calling water.
Mama forgive me,
We are the children of the forest,
They all seem to be on the pages of the books of Professor.
In the tradition of my blood, is thicker than water, blood
And they face very different in the light of the fires.
You are my father, forest,
Plexus branches
I finally returned to the place,
What's not to love people.
Where traces of animals
Flowering wild rose,
Where trunks holding the sky,
Cradle of the Living!
Podevalis mist of paint, smeared my blue forest,
Buckles and helmets littered with SS
Bayonets French gardens and then the Poles,
Those who enter into it,
They are here and polyagut.
Forget the other gods of the Vikings,
You are baptized in the Crucified,
This land is now yours, and her name is holy.
A voice like the sound of forests, disturbing sleep,
Warrior touched his hand a sword, and if he is alive again,
Around him a blank wall of Radonezh boron.
Monk skinny hand clutching an ax,
Worked dispute, silently and diligently,
At the hill put skit,
Inoki Stephen and St. Sergius.
Blood Brothers,
Brothers in Christ,
Frowning, something cut on the bark.
To carry water from the river, wood and timber,
Grass ukrylo his sword, and he found peace there.
So up seven centuries ago, Sergiev Posad,
How he issued after the assault and siege.
It all started with the temple,
And with a simple tree,
Its basis was the way the monk Sergius believed.
That is the mustard seed that germinated,
Russian word from whom fled evil.
He is afraid of the devil, and he bites snake
You are my father, my forest, my land.
You are my father, forest,
Plexus branches
I finally returned to the place,
What's not to love people.
Where traces of animals
Flowering wild rose,
Where trunks holding the sky,
Cradle of the Living! Смотрите также: | |
