а тебе все никак не плачется, не кричится, не пьется в хлам.
хрупкой девочкой в черном платьице ты мерещишься зеркалам.
острой болью насквозь пропорота обескрыленная спина.
ты любуешься мокрым городом из автобусного окна.
ты любуешься мертвым городом - календарь отмеряет дни.
ты, конечно же, слишком гордая, чтобы первой ему звонить,
и не помнишь, сказать по совести, ни причин, ни имен, ни дат
просыпаться с утра так горестно, так бессмысленно, что беда.
а земля потихоньку вертится, и не вырваться, хоть убей.
город твой не прощает верности тем, кто сахарней и слабей.
март привычен глушить рыдания. жадно чавкает снежный гной.
ты обманута ожиданием. ты отравлена тишиной.
так иди же, храня молчание, серой тенью стелись у ног,
словно сердце твое - отчаянный, рваный маятник-бегунок.
злая девочка в черном платьице.. обескрыленная спина..
а тебе все никак не плачется,
и не хочется
нихрена.
but you still can not cry, do not cry, do not drink in the trash.
a fragile girl in a black dress you are imagining mirrors.
sharp pain through proporota obeskrylennaya back.
you admire the city from a wet bus window.
you admire a dead city - measures the calendar days.
You, of course, very proud to be the first to call him,
and you do not remember, to tell the truth, no reasons, no names or dates
I wake up in the morning so sadly, so meaningless, that the trouble.
and the earth revolves slowly, and did not escape the life of me.
Your city does not forgive loyalty to those of sugar and weaknesses.
March accustomed to suppress her sobs. eagerly champs snow pus.
you deceived expectation. You poisoned silence.
go so well, keeping silent, gray shadow stele at his feet,
if your heart is - desperate, ragged pendulum-slider.
angry girl in a black dress .. obeskrylennaya back ..
but you still can not cry,
and do not want to
Nichrome.
