вот так просто.
из лаверов превратились в хейтеров.
теперь не объединяет ничего более,
больнее лишь думать, что покоя не будет.
и пока под покровом ночи скрывались,
чьи-то рифмы на звуки фортепиано,
в руке сигарета, в другой - телефон.
и только просить продолжения.
но банкета больше не будет.
не знаю, задело ли так глубоко.
у меня полна хата людей,
у тебя же их полон балкон.
и рыдать от этого хочется,
и вроде летели мы так высоко,
но чем выше, тем нам больнее
да и падать почти три минуты.
а я всё хочу уйти, в себя, поглубже.
может, лета для нас уж не будет.
мы хотели как лучше, и что получили?
ночь в подушку лицом, тишину.
мы сидели там оба, скулили.
только толку от этого ноль.
прогуляли все ночи,
пропили все деньги,
мы плевали на горечь и боль.
жили с трепетом на километрах,
хоть и были в других городах.
позабыли про день,
в разговорах не искали мы смысла в словах.
но пришло как-то время прощаться,
я как-будто не принял ещё.
ухожу я туда, куда раньше я мчался.
не иди, дорогая, за мной.
ничего нет.
just like that.
from Laverov turned into Hayter.
Now nothing unites more
painful just to think that the rest will not.
and while under the cover of night, hiding,
someone rhyme to the sound of the piano,
Cigarette in hand, in the other - the phone.
and only ask to continue.
but the banquet will be no more.
I do not know if touched so deeply.
I have a hut full of people,
You've got their full balcony.
and shall howl want it,
and like we were flying so high,
but the higher, the more painful to us
and the fall nearly three minutes.
but I still want to go in yourself deeper.
Maybe for the summer we really will not be.
We wanted the best, and they received?
night in the face of the pillow, the silence.
We sat out there both cheekbones.
Only zero sense from it.
squandered all night,
We drank all the money,
We spit on the bitterness and pain.
We lived with trepidation per kilometer
though they were in other cities.
We are forgetting about the day,
in conversations, we were not looking for the meaning of words.
but it came as a time to say goodbye,
as if I did not take more.
I'm going there, where before I raced.
Do not go, my dear, for me.
there is nothing.
