Чудно так, что городов
Больше, чем правителей.
Смотришь: чуть только – «готов!» –
Тут как тут славители.
Например: была ты – Тверь
С архи-древне-глиняной,
Ан преставился теперь,
И быть тебе – Калининым.
За примером не бежим –
Тьма примеров тьмущая.
Может, кто и заслужил
По такому случаю.
Но по мне, хоть ты герой,
По всем меркам вымерен –
Город выстрадай, построй,
А потом уж – именем.
Брежневка... Устиновка... Ворошиловка...
И без «ка» живут пока. Ждут пинка.
Дико так, что в городах
Улицы столетние
Тихо канули в веках
Или ходят сплетнями.
Как там сказано у нас:
«Мир до основания...»?
Нам разрушить – плюнуть раз.
И – лепи названия.
Брежневка... Устиновка... Ворошиловка...
И без «ка» живут пока. Ждут пинка.
А на улицах – дома
С арками-порталами.
Коль велик был – жизнь сама
Ждет с инициалами.
Но коль бюст себе сваял,
В лучший мир не прибранный –
Скоро вывеска твоя
Взвоет всеми фибрами.
Брежневка... Устиновка... Ворошиловка...
И без «ка» живут пока. Ждут пинка.
Лики мутные икон
И тюрьма старинная
Звали город испокон
Катей-Катериною.
Имя стерли, вымели
Катьку слабополую,
И пошли, пошли, пошли
Слабые на голову.
Брежневка... Устиновка... Ворошиловка...
И без «ка» живут пока. Ждут пинка.
Всех припомнить не берусь
Городов и званий я.
И, пожалуй, только Русь
Может дать названия.
Самозванцев же – сорвать,
Вслед на разный лад свища.
И отныне называть
Ими только кладбища.
Сталинское... Брежневское... Ворошиловское...
Там, где похоронено лучшее людское.
1984 год
