Солнце, я становлюсь твоим лучом.
Я режу кожу и оголяю нервы непритворно,
Соли не будет мало тем, кто станет первым,
Слово утонет в голосе минутной боли.
Больше не осталось ничего.
Больше не осталось ничего - теперь мне путь свободен.
Ветер закружит вальс в коре тугих деревьев.
Плечи вишневых стен сольются с белым фраком.
Видишь, в моем саду теперь играют дети,
Игры все те же под кристально-черным флагом.
Я прошу тебя закрой глаза.
Я прошу тебя закрой глаза - мне в эту ночь не спится.
Запах ночных кастров заведомо приятен.
Возраст течет из рук, торопится в дорогу.
Можно теперь тебя обнять, нас только двое.
Кто то уже успел отдать дань некрологу.
Вот и не осталось ничего.
Вот и не осталось ничего - а лето пахнет солнцем.
The sun , I become your beam.
I cut the skin and nerves bares genuinely ,
Salts not enough those will be the first
Word drowned in his voice minute pain.
There is no longer anything.
There is no longer anything - now the way is clear to me .
Wind swallow waltz in the bark of trees tight .
Shoulders cherry walls merge with white Thrace.
You see , in my garden now children play
Games are the same under the crystal and black flag .
I ask you to close your eyes .
I ask you to close your eyes - by me this night I can not sleep .
The smell of the night Kastrov obviously pleasant.
Age is flowing out of the hands , rushing into the street .
You can now hug , only two of us .
Someone has already managed to pay tribute to the obituary .
That's nothing left .
That's nothing left - and the smell of summer sun.
