Я убит подо Ржевом,
В безымянном болоте,
В пятой роте,
На левом,
При жестоком налете.
Я не слышал разрыва
И не видел той вспышки, -
Точно в пропасть с обрыва -
И ни дна, ни покрышки.
И во всем этом мире
До конца его дней -
Ни петлички,
Ни лычки
С гимнастерки моей.
Я - где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я - где с облаком пыли
Ходит рожь на холме.
Я - где крик петушиный
На заре по росе;
Я - где ваши машины
Воздух рвут на шоссе.
Где - травинку к травинке -
Речка травы прядет,
Там, куда на поминки
Даже мать не придет.
Летом горького года
Я убит. Для меня -
Ни известий, ни сводок
После этого дня.
Подсчитайте, живые,
Сколько сроку назад
Был на фронте впервые
Назван вдруг Сталинград.
Фронт горел, не стихая,
Как на теле рубец.
Я убит и не знаю -
Наш ли Ржев наконец?
Удержались ли наши
Там, на Среднем Дону?
Этот месяц был страшен.
Было все на кону.
Неужели до осени
Был за н и м уже Дон
И хотя бы колесами
К Волге вырвался о н?
Нет, неправда! Задачи
Той не выиграл враг.
Нет же, нет! А иначе,
Даже мертвому, - как?
И у мертвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за родину пали,
Но она -
Спасена.
Наши очи померкли,
Пламень сердца погас.
На земле на проверке
Выкликают не нас.
Мы - что кочка, что камень,
Даже глуше, темней.
Наша вечная память -
Кто завидует ей?
Нашим прахом по праву
Овладел чернозем.
Наша вечная слава -
Невеселый резон.
Нам свои боевые
Не носить ордена.
Вам все это, живые.
Нам - отрада одна,
Что недаром боролись
Мы за родину-мать.
Пусть не слышен наш голос,
Вы должны его знать.
Вы должны были, братья,
Устоять как стена,
Ибо мертвых проклятье -
Эта кара страшна.
Это горькое право
Нам навеки дано,
И за нами оно -
Это горькое право.
Летом, в сорок втором,
Я зарыт без могилы.
Всем, что было потом,
Смерть меня обделила. I killed underneath Rzhev,
The nameless swamp,
The fifth company,
On the left,
When violent raid.
I have not heard gap
And he saw that flash -
Just off the cliff into the abyss -
And no bottom, no tires.
And in all this world
Until the end of his days -
Not a buttonhole,
Neither's stripes
With my shirt.
I - where the roots of the blind
Looking for food in the dark;
I - where a cloud of dust
Walks rye on a hill.
I - where the cry of a cock
At the dawn of the dew;
I - where your car
Air tear on the highway.
Where - a blade of grass blade of grass -
River grass spins,
There, where the wake
Even his mother did not come.
In the summer of bitter years
I killed. For me -
No news or reports
After that day.
Calculate live,
What deadline ago
He was at the front for the first time
Named suddenly Stalingrad.
Front burned, not poetry,
As the scar on the body.
I killed and I do not know -
Our last there Rzhev?
Whether to keep our
There, in the Middle Don?
This month was terrible.
It was all on the line.
Is to autumn
It has been for H & M already Don
And though the wheels
It broke on the Volga district?
No it is not true! Tasks
That is not the enemy won.
No, no! Otherwise,
Even the dead - how?
And the dead, mute,
There is one consolation:
We fell for the homeland,
But she -
Saved.
Our eyes were dim,
Heart flame extinguished.
On the ground at checkout
We did not call out.
We - that bump that stone,
Even duller, darker.
Our eternal memory -
Who envies her?
Our ashes on the right
Mastered humus.
Our eternal glory -
Nevesely reason.
We are your fighting
Do not wear the Order.
You all this live.
We - one joy,
What wonder struggled
We are for the Motherland.
Let our voice is not heard,
You must know him.
You must have brothers,
Stand like a wall,
For the curse of the dead -
This car is terrible.
It is a bitter right
We are ever given,
And for us it is -
It is a bitter right.
In the summer, at forty-two,
I buried without grave.
All that was then,
I cheated Death. Смотрите также: | |
