Я недаром вздрогнул.
Не загробный вздор.
В порт,
горящий,
как расплавленное лето,
разворачивался
и входил
товарищ "Теодор
Нетте".
Это - он.
Я узнаю его.
В блюдечках - очках спасательных кругов.
- Здравствуй, Нетте!
Как я рад, что ты живой
дымной жизнью труб,
канатов
и крюков.
Подойди сюда!
Тебе не мелко?
От Батума,
чай, котлами покипел...
Помнишь, Нетте,-
в бытность человеком
ты пивал чаи
со мною в дипкупе?
Медлил ты.
Захрапывали сони.
Глаз
кося
в печати сургуча,
напролет
болтал о Ромке Якобсоне
и смешно потел,
стихи уча.
Засыпал к утру.
Курок
аж палец свел...
Суньтеся -
кому охота!
Думал ли,
что через год всего
встречусь я
с тобою -
с пароходом.
За кормой лунища.
Ну и здорово!
Залегла,
просторы надвое порвав.
Будто навек
за собой
из битвы коридоровой
тянешь след героя,
светел и кровав.
В коммунизм из книжки
верят средне.
"Мало ли,
что можно
в книжке намолоть!"
А такое -
оживит внезапно "бредни"
и покажет
коммунизма
естество и плоть.
Мы живем,
зажатые
железной клятвой.
За нее -
на крест,
и пулею чешите:
это -
чтобы в мире
без России,
без Латвии,
жить единым
человечьим общежитьем.
В наших жилах -
кровь, а не водица.
Мы идем
сквозь револьверный лай,
чтобы,
умирая,
воплотиться
в пароходы,
в строчки
и в другие долгие дела.
Мне бы жить и жить,
сквозь годы мчась.
Но в конце хочу -
других желаний нету -
встретить я хочу
мой смертный час
так,
как встретил смерть
товарищ Нетте. No wonder I started.
Not afterworld nonsense.
The port
burning,
like molten summer
unfolding
and entered
friend & quot; Theodore
Nette & quot ;.
It is he.
I recognize him.
The saucers - glasses lifebuoys.
- Hello Net!
I'm glad that you're alive
smoky pipes life,
ropes
and hooks.
Come here!
You can not finely?
From Batum,
tea, boilers pokipel ...
Remember, net -
when he was a man
You beers teas
with me in dipkupe?
You procrastinate.
Zahrapyvali Sony.
Eye
mowing
in print wax,
on end
He chatted about Romka Yakobson
funny and sweating,
poetry teaching.
I sleep in the morning.
Trigger
already brought a finger ...
Sun'te -
who wants to!
I Did,
that within a year all
I meet
with you -
with the steamer.
Lunischa astern.
Well, great!
Lay down,
expanses of breaking in half.
If ever
for a
Battle of koridorovoy
pull the track hero
bright and bed.
In the book of Communism
believe medium.
& Quot; You never know,
which can be
grind in a book! & quot;
And this -
revive suddenly & quot; nonsense & quot;
and show
Communism
nature and flesh.
We are living,
clamped
iron oath.
For her -
on the cross,
and scrub the bullet:
this -
to worldwide
without Russia,
without Latvia
live one
a human hostel.
In our veins -
blood, and is thicker than water.
We are going
through the revolving bark
so that
dying,
come true
Steamboat,
in line
and many other things.
I would like to live and live,
through years of racing.
But in the end I want to -
no other desire -
I want to meet
my hour of death
So,
I met death
Comrade Nette. | |
