Прости за изнасилование своего доверия и остатков сил, прости что пропил мозги, влетев в чертову осень вновь синим. Прости, я правда хочу вновь лететь ввысь, разбиться в тысячи осколков зеркал, стать просто тенью твоих длинных ресниц. И моя колисница жизни сова идет под откос, снова осень, словно суицидников мост, я прыгну однажды вниз, но быстро вознесусь ввысь. Я весь до нитки прокурен, я весь до тика психую, выбрось меня в мусор наших тоскливых московских улиц. Я растаю в градиенте серого цвета, утоплюсь в пустоте одиночества сидя ночью без света, и все кто ушел из жизни, я скоро передам всем приветы вам. Я три года ищу ответы почему я заслужил умирать от тоски каждый день, почему я так молод а уже нету половины тех кто мне дорог, разбить свое сердце, раздать осколки людям на улице в закрытом конверте. Ведь его будут вечно жарить черти на вертеле, я знаю, что смерти не существует. Мой город один большой улей, склеенный бережно клеем из разрушенных грез. Каждый раз проходя изьезженный путь от родильного отделения до у гроба черных роз. Расстояние жрет меня, доктор, выпишите мне обезболивающее, срочно. Мои нервы горят как сентябрь, пожар желтых листьев, от алкоголя прощание с почками. Переживая приступы депрессии ночью, молчанием кричать мольбы о пощаде. Ведь в твоих словах порою отравлющих веществ даже больше чем в яде. Я устал врать себе, устал каждый раз падать, вставать. Я устал от того что ты так далеко что даже не могу я обнять. Зато спустя месяца я стал понимать что никогда не забуду. И если суждено умереть, то я умру счастливым, пап, не скучай, скоро буду. Forgive me for raping his confidence and energy balances, forgive that propyl brains, having flown in the bloody autumn blue again. I'm sorry, I really want to fly back up, break into thousands of pieces of mirrors, become a mere shadow of your long eyelashes. And my life kolisnitsa owl goes downhill, it falls again, as if suitsidnikov bridge, I'll jump down once but quickly ascend upward. I fly to the skin procuration, I'm all up tick psycho, throw me in the trash of our dreary streets of Moscow. I will melt gradient gray drown myself in the void of loneliness sitting at night without light, and all those who died, I will soon give you all greetings. I have three years seeking answers to why I deserve to die of boredom every day why I was so young and already do not have half of those who are dear to me, break my heart, give fragments of people on the street in a closed envelope. After all, he will be eternally roast on a spit hell, I know that death does not exist. My city is one big hive, carefully glued glue from broken dreams. Each time passing izezzhenny way from the maternity ward to have a coffin of black roses. Distance eats me, Doctor, write me a painkiller, urgently. My nerves are burning as the September fire yellow leaves, alcohol farewell to the kidneys. Experiencing bouts of depression during the night, the silence screaming pleas for mercy. After all, in your words sometimes otravlyuschih substances, even more than in the venom. I'm tired of lying to myself, tired every time to fall, get up. I'm tired of the fact that you are so far away that I can not even hug. But months later, I began to realize that will never forget. And if you die, I will die happy, Dad, do not be sad, I will be soon. | |
