Что изменилось в эти двенадцать месяцев, угадай с налёта.
Правильно, ничего почти или очень мало. Пустой был срок.
Публика шевелилась довольно вяло, пыхтя созидала что-то,
после пыхтя ломала. В итоге минус, но он не весьма глубок.
Да, кое с чем обошлись неловко, в чём-то перестарались где-то.
Кафель опять приклеили как-то криво, не там прокопали рвы.
Жителей стало больше, порядку меньше. И речь не о части света:
в Африке климат мягче, но люди едва ли проще, чем я и вы.
Меж тем - закончилось целое лето. Увы.
Не изменилась та, от чьего нытья бешусь, у чьего бедра вьюсь.
Не изменился я, от чьих буриме она валерьянку пьёт.
Год ей не по душе и не нравлюсь я; так я и себе не нравлюсь,
но буриме-то - что ж, непременно в печку, раз неудачный год?
Кроме литературы, чем и дышать, опускаясь на дно морское?
Чем и внушать себе, что после дна - ещё одно, и земля не шар?
Чем утешаться, слыша, как год от года пуще грозится кое-
кто досадить по первое нам число, вгоняя в озноб и жар?..
Первое! А нынче уж вон какое. Кошмар.
С литературой, правда, как раз дела вокруг обстоят не кисло.
Что ни столбец газетный, то и сюжет. Мольер тебе и Гомер.
Смысл объявился вдруг там, где и мух не водилось, не то что смысла.
Что ни сюжет, то ребус. Хоть помещай в задачник. Ну, например.
Мать и отец тайком собирали хронику супротив тиранства.
Сын-семиклассник знал, ибо рос внимательным. Только плохо рос.
Так что, стесняясь роста, пока тянул сантиметров на полтораста,
не доносил. Потом до ста девяноста вымахал и донёс.
Чем время нравственнее пространства? Вопрос.
Впрочем, я не о времени, я о себе, о частных своих проблемах,
о языке насущном, а не о слоге, который сидит в чалме.
Действовать ли мне дальше? И если действовать, то в каких морфемах?
Тоном каким бравировать, молодецки глядя в глаза зиме?
Я по-советски пробовал. Не далось, мешал аромат кутузки.
Пробовал по-московски - расползлось по швам, оторви да брось.
Много платя за транспорт, и по-ростовски пробовал, и по-тульски:
взять в оборот хотел неродное слово. Приступом не взялось.
Ладно, попробуем по-пластунски. Авось.
Эх, голубые ёлочки, белый снег, вдалеке с бубенцами тройка!
Публика шевелится довольно бойко, мало кого штормит.
Впрок идёт заготовка дров, успех имеют шитьё и кройка.
Может, мои мне опыты стоит впредь подписывать «Юнкер Шмидт»?
Нет, до поры не буду, помедлю минимум до конца куплета,
в коем: я, угловат и хладоустойчив (этакий эскимос),
еду всё тем же транспортом без билета. В зубах у меня галета.
Жизнь дребезжит, подпрыгивает и воспринимается как курьёз.
Меж тем закончилось целое лето. Adios,
amigos, nos encontramos mas tarde,
nos encontramos...
1996 What has changed in the twelve months to guess plaque.
That's right, almost nothing or very little. Blank was time.
The crowd was moving rather sluggishly, puffing builds something,
After puffing broke. As a result, a minus, but it is not very deep.
Yes, the cost to something embarrassing, somewhat overdone somewhere.
Tile again stuck somehow crooked, there is not dug ditches.
Residents became more orders of magnitude smaller. And it's not a part of the world:
in Africa the climate is milder, but people hardly easier than me and you.
Meanwhile - it ended the whole summer. Alas.
It does not change the one on whose whining rage, at whose hips vyus.
I did not change, from whose Burime she valerian drink.
Year she does not like and do not like me; so I do not like myself,
but Burime something - well, certainly in the oven, just a bad year?
In addition to literature than to breathe, sinking to the bottom of the sea?
How to inspire and imagine that after the bottom - another thing, and the earth is the ball?
The consolation, hearing every year threatens the forest koe
who annoy us at first number, will drive in the chills and fever? ..
First! And now too out how. Nightmare.
From the literature, however, is just around the business situation is not sour.
Whatever newspaper column, and the plot. Moliere, you and Homer.
The meaning of a sudden showed up where the flies and was not found, not that sense.
Whatever the story, the puzzle. Though placed in a book of problems. Well, for example.
Mother and father secretly collected chronicle Contrary tyranny.
Son seventh grader knew for growing attentive. Only grew poorly.
So hesitate growth is pulled to fifty centimeters,
not denounced. Then one hundred ninety vymahal and donёs.
The time space more moral? Question.
However, I have not the time, I was about himself, his private concerns,
bread on the language, not a syllable, which sits in a turban.
Do I act now? And if you act in what morphemes?
Ton how defy, valiantly looking eyes in the winter?
I tried in the Soviet. It was not given, interfered with the aroma bullpen.
Tried in the Moscow - has spread at the seams, tear off so throw.
Many pay for transportation, and tried-Rostovsky, and in Tula:
take turnover would nonnative word. Attacks did not take.
Okay, try on their bellies. Perhaps.
Oh, blue Christmas trees, white snow, away from the troika bells!
The crowd moves fairly briskly, few people storm.
In store firewood goes, success has sewing and dressmaking.
Maybe my experiences I should continue to sign the "Junker Schmidt"?
No, I will not for the time being, I linger at least until the end of the verse,
Do I, angular and hladoustoychiv (a sort of Eskimo)
food by the same transport without a ticket. In the teeth of my biscuit.
Life rattles, hops, and is perceived as a curiosity.
Meanwhile, the whole summer has ended. Adios,
amigos, nos encontramos mas tarde,
nos encontramos ...
1996 Смотрите также: | |
